Между двух миров
Шрифт:
— Алён, вы хоть сами сделали то, о чём просил.
Девушка лишь кивнула и взяла Оксану за руку. Вот кто её действительно волновал. Сестра искренне надеялась, что волхв вытянет бедняжку, потому что страшилась думать, что будет, если молодая жена оставит своего брата. Он слишком любит свою Ксанку. На фоне этого, будущее неизбежное сражение кажется таким далёким и несущественным.
— Конечно. Запасы подготовили, воды впрок набрали. Ксанка, снова горишь!
На лоб тут же опустили холодную, мокрую тряпку. Оксана дёрнулась и смахнула с глаз натёкшую воду. Она тоже негодовала. Про себя.
"Дурацкая
— Аристарх. А откуда ты петарды взял? — хрипло спросила Оксана. В своей голове она уже давно сложила дважды два и сейчас не понимала, почему вместо антибиотика, она пьёт травяные отварчики.
Волхв скривился против логичного замечания и вновь поставил кипятиться воду. Оксана знала для чего. Снова горький отвар.
— Уймись, болезная. Нету больше. Весь запас подчистили.
Она бы и с кровати бы вскочила, если бы могла. Нечего с будущего всякую бесполезную хрень таскать. Лучше бы за лекарствами сходил, если уж петарды каким-то образом захватил.
— У меня явная обструкция и скорее всего бронхит. Ромашка с полынью тут не поможешь. Нужно лекарство с дома.
Алёна слушала непонятные слова и растеряно переводила взгляд то на старика, то на спутницу брата. Она не поняла ни слова, зато кузнец сделал свои выводы и грозной тучей надвигался на волхва.
— Дай, что она просит.
Старый пройдоха только головой покачал.
— То, чего ты просишь, у меня нет. Те куколки, что использовал Мирослав, я сделал сам, подсмотрев инструкцию из твоего времени. Так что я действительно только отварами и настойками могу помочь.
— Что у вас происходит? — Не выдержала Алёна. Старик щёлкнул пальцами и девушка кулём свалилась на пол. Мир не успел подхватить.
— Не стой истуканом. Положи её на соседнюю лавку. Разговор есть.
Оксане было очень интересно, о чём эти двое собирались секретничать, но мужчины вышли за дверь, а встать девушка самостоятельно не могла — температура сделала Оксану слишком слабой. Оставалось только недовольно сверлить глазами потолок и пытаться не заснуть.
За дверью говорили шёпотом. Аристарх смог, наконец, скинуть с себя шелуху недоговорённности и поделиться своими мыслями открыто.
— Идти вам домой нужно. Чувствую, скоро гости придут, потом не выберитесь.
Мирослав лишь кивнул на очевидное замечание. Все его мысли при этом занимали вопросы практического направления: как перевезти слабую жену, как помочь облегчить простуду, что делать, если станет хуже.
— С нами пойдёшь?
Это было бы огромным послаблением, потому что врачевание — не железо ковать и знал об этом кузнец ровненько ничего. Оксана, очевидно, тоже не знахарка в родном доме была. К сожалению, Аристарх Олешевич не разделял мнение Мирослава.
— Вот ещё. Чай, не маленькие, справитесь. Я здесь нужен буду. Сварю побольше отваров, будешь поить почаще. Выкарабкается твоя ненаглядная.
Когда мужчины вернулись, Оксана уже дремала с мокрой тряпкой на лбу. Их возвращение домой решено было не откладывать.
Так они и подъехали к городу, верхом на лошади Алёна придерживала спящую Оксану. У Мирослава за пазухой мерно позвякивали
— Чего болезную в детинец тащишь?
Воевода был хмур и взволнован. Каждый день он объезжает стены, готовит запасы и прочее, прочее, прочее. То, к чему Мирослав готовился заранее, он пытается сделать в попыхах за пару дней. Массового распостранения инфекции он точно не хотел допустить.
— Я помогу с обороной. Многое уже сделал сам, знаешь ведь и так.
Воевода казался непреклонной скалой. Они стояли друг напротив друга, как два петуха, готовых к схватке. Каждый из них считал, что стоит за правое дело. Алёнка пискнула и прошмыгнула к себе домой.
— Жена должна быть подле мужа, а муж, подле жены. Не пустишь в город, в деревне останусь.
И их пропустили. Просто, потому что оба мужчины были нужны Менеску и если одному из них не хватает под боком женщины, нужно пойти на уступки.
Глава 31
нападение
Оксана сразу поняла, что случилось. Не возможно не понять если даже лёжа в постели слышны голоса людей, полные страха и неверия. Поздним утром, когда жители были заняты повседневными делами, Менеск содрогнулся от криков войнов, марширующих прямо на город. Плотным кольцом они всё ближе подступали к городским стенам. Крестьянам и горожанам, с перепугу недруги показались огромной армией, хоть это было и не так. Те, кто не успел попасть в детинец, были сметены армией с пути: жалобно замычало затоптанное животное, гуси, спасаясь от мужских ног бросились следом за людьми в детинец, собака притихла в своей конуре, опасаясь чужаков.
Алёша всё же ошибся. У жителей не будет этой недели. Всё случится в один день. Оксана поняла это по заунывному вою женщин.
— Спалят, ироды! Как есть спалят!
В детинце было слишком тесно: женщины с детьми жались в своих маленьких лачугах, мужчины стеной стояли на частоколах или готовились принять бой на земле, а неприятели обливали маслом стены, не давая ни шанса жителям, запертыми внутри. Все абсолютно точно знали — не жильцы. В этот день их Менеска не станет и никто из жителей не хотел принимать эту участь. — Мир! Оксана подскочила с кровати и побежала к стене как есть, сбивая всё на своём пути. Сейчас не важно было ничего. Только бы успеть. Только бы найти. — МИР! В какофонии звуков навряд ли вообще что-то можно было услышать. Но мужской силуэт вдруг вздрогнул и обернулся. Оксана неслась к лестнице, заплетаясь в ещё слабых ногах и путаясь в слишком длинной ночной сорочке, чтобы взобраться вверх. Туда, на стену. Какая разница, где умирать.
— Убери эту дурищу, — кричал воевода, но Мирослав просто подал руку, чотбы девушка не упала.
Оксана прижалась всем телом к каменным мышцам и посмотрела вниз. Враг как раз кидал зажжёную головешку в сторону стены. Она знала, город падёт, как бы его не защищали. Его отстроят, но не здесь. Это факт. Но смотреть, как неотвратимо языки огня, начинают разгораться и жадно лизать дерево, было више её сил. Девушка зажмурилась и спряталась на каменной груди.
— Я боюсь… Не оставляй меня.