Между двух миров

Совушкина Мила

Классический местячковый говор заставил Оксану несколько поднапрячься. Ситуация в целом двусмысленная. Она лежит под ним голая, он нависает сверху фиксируя руки в захвате.

— Мне больно. Сук в спину упирается.

— Откуда ты, прелестница?

Оксана беспокойно заёрзала под ним и юноша отпустил кисти.

— Мне нужна твоя… ммм… рубашка?

Оксана старалась говорить ровно и уверенно, но очень смущалась, потому в последний момент девушка отвела взгляд и постаралась руками прикрыться. Большая шершавая ладонь приподняла подбородок, заставляя взглянуть в серьёзные глаза.

— Ты, красавица, не бойся. Всё чин по чину будет.

Доведу тебя до хаток. Чай, не бросим в беде. Проблема была только в отсутствующей одежде. А может и хорошо, что голая: как бы она объяснила пуховик, который ещё не изобретён? Ну и актёрских данных не хватает. Ещё не известно как поступят со своим потомком дикие аборигены. Это, конечно, не варвары-европейцы, что сжигали на костре самых соблазнительных и талантливых. Наши девок любили и настолько страшным грехом не считали, но, на всякий случай, лучше не лезть на рожон. — Дай свою рубашку… пожалуйста.

Юноша ободряюще улыбнулся и стянул с себя верх. Вау. Вот это мускулы. Без мешковатой одежды незнакомец выглядел крайне аппетитно и Оксана далеко не сразу смогла надеть предложенное. Юноша лишь лукаво ухмылялся. Хорош и прекрасно знает об этом. Его сильные руки подхватили Оксану и уверенно понесли девушку в сторону печного дыма. — Ох… — она быстрым движением обхватила массивную шею, потом оценила расстояние до изб и с сомнением потянула: — Смотри не надорвись. И шёпотом прибавила: — А то пупок развяжется. — Мы люд добрый. На растерзание татям не оставим. Да ты не переживай. Всё хорошо будет.

Было до удивления странно и немного волнительно прижиматься к разгорячённому телу незнакомца. В груди поселилась твёрдая уверенность, что всё действительно будет хорошо. Оксана положила голову на плечо и вздохнула. Мужчина пах потом и лесом. Всё было так натурально и естественно, что девушке пришлось признать, магия снова ворвалась в размеренную жизнь и спутала все карты. Только кулон, который когда-то подарил призрак, болтался на кожаном ремешке. Его брат-двойник кое-как фиксировал растрёпанные после драки волосы.

Мужчина поражал своей силой и выдержкой. Они остановились лишь раз, у ручья, чтобы попить воды. Этот сумасшедший сунул ладони в источник и поил Оксану. Вода с непривычки просто обжигала холодом губы и горло. Парень же спокойно смывал пот с шеи. Мужик… Что ж, раз "есть женщины в русских селеньях," то есть и мужья им под стать.

— Ты не боишься заболеть?

Простой вопрос заставил мужчину засмеяться.

— Не выдумывай. Что мне, мужику, сделается?

Он снова подхватил Оксану на руки и понёс.

— А вот у тебя ноги слишком нежные. Ты кем будешь, забава?

— Вдовой.

Юноша помрачнел и больше с расспросами не лез до самого города.

— Менеск, красавица.

— Ого…

Как будто снова с детьми в музей поехали, только вместо нарисованной картинки — инсталляция. Старый Минск выглядел странно. Город состоял из двух частей: детинец в частоколе, ров и избы за ними. Да это не городок, городище прямо. — Стой! — Оксана запаниковала. — Ты меня туда несёшь?! Девушка расцепила руки и попыталась слезть. — Подожди, красавица. Не обижу. Да при чём тут не обижу? Все эти люди будут пялиться и обсуждать! Густые брови на низком лбу поползли вверх. Кажется юноша понял сомнения девушки. — Да не в город я тебя тащу, дурище. Вон моя изба, на отшибе. Кузнец я. Кузнец. Оксана притихла. Тот самый или нет? Свой сон-путешествие по Нави девушка помнила крайне смутно, как и черты лица. — Звать тебя как, спаситель? —

Мирослав я, прелестница. Саввич по батюшке. Мама дорогая. Это он! Точно. Оксана горько пожалела, что историю родного города абсолютно не знает. И что это даст в любом случае? Нужно придумать как выбраться. — А я Оксана. Юрьевна. — Имя больно странное.

Оксана задумалась. Вроде же имя пришло с Украины. Видимо рано ещё, вот и режет славянский слух. — Мне красавица с прелестницей понравились. И очаровательно улыбнулась, сглаживая ситуацию. Мирослав понял по своему. — Эх, прелестница. Мила ты, не поспоришь. И губы потянул для поцелую. Оксана не стала упираться. Легко поцеловала Мирослава в щёку.

— Спасибо, что заступился за меня.

В поле работали люди, потому их пара привлекла много внимания. Оксана всё ещё была на руках кузнеца, когда девушка в цветастом венке подняла голову и Оксана узнала лицо. Это она. Та девушка из её вещего сна. Тот ритуал толкнул её в жаркие объятья ученика. Стоило признаться хотя бы себе, что она скучала по этому засранцу. — Кто она? Мирослав проследил за взглядом девушки и расплылся в довольной улыбке. — Так то Владиславушка, невеста моя. Оксана горько улыбнулась. Вот оно как. Кто сказал, что призрак её? У него уже есть своя Влада-услада, а тут она припёрлась. Лучше бы дома осталась. Самой крестьяночке тоже не понравилось, что жених непонятно кого на руках таскает и поспешила навстречу. Видя сведённые на переносице брови Оксана попыталась минимизировать конфликт.

— Может я дальше сама пойду?

— Сиди, не тяжёлая. Тут земля с корнями и камнями, жалко такую красоту портить.

И вроде не сказал ничего особенного, а на душе у девушки по теплело. Это был крайне неожиданный, но такой приятный комплимент.

— Ну здравствуй, душа моя. Кого ты в нашу деревню тащишь?

— Ладушка, сердце моё. Девчушка в беду попала. Сейчас моя Алёнка быстро на ноги встать поможет.

Девушки всегда чувствуют соперничество, даже если мужчина ещё сам толком не разобрался. Оксана сейчас была реальной угрозой их отношениям, но Лада промолчала. Не стала затевать прилюдную ссору и посторонилась, взглядом обещая продолжение разговора.

Мирослав жил рядом со своей кузницей. Небольшой дом он делил со своей сестрой, Алёной. Очаровательной и озорной девушкой на выданье. Она сразу покорила Оксану своей непосредственностью и открытостью. Алёна поделилась одеждой, накормила наваристым супом и выслушала на ходу придуманную байку. Мирослав только хмурил брови и просил описать татей.

— Так темно было. Кто ж их рассмотрит ночью.

Вот и весь ответ. Удивительно, что он устроил мужчину. Тот преспокойно схватил хлеб со стола и отправился в кузницу.

— А где твой муж? Семья?

— Вдова я. Погорели все.

Эта версия казалась самой нейтральной. Уж точно Оксана не могла сойти за невесту на выданье. Так хоть будет какая-то свобода, а там что-нибудь и придумает.

Так и потянулись дни. Оксана помогала Алене по дому, бегала в поле и лес и с грустью вспоминала цивилизацию с удобствами: где все продукты разложены по полочкам, одежду не надо стирать руками, а спиту не ломит от постоянного торчания в грядках. Оксана про себя заметила, что все эти ненавистные дела женщинам в радость. Так, за работой, они успевают посекретничать и покрасоваться. По вечерам молодёжь собиралась вместе и водили хороводы. Здесь каждый был на виду и Оксана чувствовала себя неловко от пристального взгляда сельчан в спину.