Между двумя мирами. Сердце Абриса
Шрифт:
– Ни разу не слышал о том, чтобы девушка занималась артефакторикой. Позволь спросить, где ты училась?
Знать бы еще названия магических школ Абриса, если таковые вообще имелись!
– Я самоучка.
Огаст тихо рассмеялся, словно признание его позабавило, даже откинулся на спинку кресла. А я не соврала. Меня-то всю жизнь учили светлой, созидательной магии. Темную магию приходилось изучать на ощупь, без наставников. Собирать знания по крупицам в теветских закрытых архивах, куда обычным адептам путь был заказан. И я находилась в самом начале очень длинного пути.
Неожиданно
– Ты взломала печать?
По спине побежала противная капля пота.
– Господин Вудс, наказывайте меня! Девушка не имеет отношения к побегу! – выпалил Рой.
– Выведите его! – резко приказал Огаст, и знахаря препроводили на улицу.
Так страшно мне было единственный раз, когда я оказалась в доме Исаи Гленна один на один с Валентином Озеровым, окончательно свихнувшимся на ненависти к Абрису, и от моих прикосновений рушились стены междумирья.
– Это была ты? – повторил он.
Я промолчала, ведь ответ был очевиден.
– Печать ставил один из лучших артефакторов северной долины, – объявил Огаст.
Последовала долгая пауза. Смотреть в льдистые светлые глаза одного из сильнейших темных ведунов Абриса было невыносимо, но я понимала, что если струшу, то подпишу себе смертный приговор. Оставалось прикрыться нахальством.
– Давайте заключим сделку, господин Вудс, – произнесла я, стараясь не обращать внимания, как вытянулись лица у охранников. – Я создам для вас такую печать, которую не сможет взломать даже лучший артефактор северной долины, а взамен нас с Ройберти оставят в покое. За три года отшельничества он расплатился по всем счетам.
– А если ты не сможешь?
– Приму то наказание, которое вы выберете.
– Даже смерть? – усмехнулся он.
Не знаю, каким образом мне удалось сохранить внешнюю невозмутимость. Бровью не повела:
– Откровенно говоря, я хочу дожить до глубокой старости и планов менять не намерена.
– А ты за словом в карман не лезешь.
Найти бы еще щепотку смелости в том же кармане!
– Такая сделка меня не интересует, – привел меня в замешательство Огаст. – Что ты можешь еще предложить?
– А что вы хотите? – моргнула я.
– Не к лицу девице создавать боевые артефакты. Не находишь?
– Магия, боевая или созидательная, все равно остается магией, и неважно, какую форму она примет, – дернула я плечом. – Любой артефакт требует мастерства.
Огаст помолчал, словно что-то прикидывая.
– В следующем месяце моей крестной дочери исполнится шестнадцать лет, – вымолвил он. – Создай для нее достойный артефакт, и будем считать, что твоя часть сделки выполнена. У тебя три седмицы. Чародействовать будешь в замке. Идет?
– Какой артефакт я должна создать?
– Удиви меня.
Он протянул большую мозолистую ладонь с выжженной незнакомой руной, рубец от нее пересекал даже пальцы. Отказать в рукопожатии хозяину трети северного континента решился бы только самоубийца, а я все еще намеревалась выжить и вернуть воспоминания Кайдену. Огаст крепко сжал мою руку, а потом вдруг произнес:
– Ты прекрасно умеешь блефовать, Лерой Харрис. Кажешься
– У меня и спина взмокла, – сухо отозвалась я. – В доме очень жарко.
Нас с Роем ни на секунду не оставляли одних. Весь день, пока продолжались скромная церемония прощания и погребальный обряд, за спиной стоял кто-нибудь из паладинов. Возможно, Огаст мне и не поверил, иначе бы не заключил сделку с такой высокомерной легкостью, но подстраховаться все-таки решил. А вдруг я умею чертить руну «перемещение»? Наверное, поэтому стило мне тоже не вернули. Они же не догадывались, что светлые маги при желании могли выжигать руны просто пальцем, пусть магия и выходила слабенькая – вдвоем в разлом не улизнешь.
В сумерках мы с Роем прощались. Крепко обнялись. Казалось, что знахарь провожал меня в последний путь, как только что проводил усопшего отца.
– Ты чокнутая, Лерой! – сжимая мои плечи, бранился он. – Замок Вудсов – настоящий гадючник, а крестница Огаста – избалованная принцесса. Я никогда в жизни себе не прощу, если с тобой что-нибудь случится!
– Со мной ничего не случится, – клятвенно заверила я. – С капризными принцессами мне работать не в новинку. К тому же там Кай. Он защитит меня, хотя бы ради вашей дружбы. Проведи время с семьей и возвращайся домой, а со мной все будет в порядке.
Хотелось бы мне испытывать хотя бы десятую долю той уверенности, которую я демонстрировала. Пока в голове не возникало ни одной трезвой мысли, как создавать артефакт без единой светлой руны. Оставалось надеяться, что из замка Вудсов мне все-таки удастся уйти, а не выехать на повозке ногами вперед.
КАЙДЕН
Вечер приезда Валерии в Белый замок…
– Ройберти Томсон присутствовал на погребальном обряде? – не поверил своим ушам Кайден, и от новости мигрень усилилась троекратно. Он откинулся в кресле, надавил пальцами на глаза. Проклятье, порошки от головной боли Рой делал гораздо лучше, чем соображал.
– И еще с ним была девчонка, – добавил паладин, вернувшийся в замок, тогда как кортеж под предводительством Огаста только въезжал в долину.
– Девчонка? – Наследник выпрямился. В висках стреляло.
– Молоденькая совсем. Сказала, что артефактор и сама развязала поводок, – отрапортовал мальчишка. – Все уверены, что знахарь нанял черного колдуна.
Как они додумались до побега из-под домашнего ареста?! Кайден выполнил обещание, данное лучшему другу, организовал погребальный обряд, но не ожидал, что на похороны в глухую деревню поедет отец. Когда-то Томсон-старший был хорошим паладином и личным охранником Огаста. Однажды даже закрыл его собой от арбалетного болта. Только прошлые заслуги не спасли его сына от унизительного судилища, проведенного с единственной целью – успокоить взбешенных родственников погибшей невесты. И о своих долгах глава клана предпочитал вспоминать только после смерти бывших соратников. Иногда отдавал лично, появляясь на похоронах и произнося над могилой напыщенную речь. Другими словами, эти двое чокнутых… отшельников принеслись прямо в пасть зверя!