Между идеологией и наукой
Шрифт:
Вот сводка в «Нью Йорк Таймс» от 17 апреля 1995 г. — 1% населения США владеет 40% всех богатств (включая недвижимость и пр.). А вот данные из переведенной на русский язык книги: «Наиболее богатые 0,05% американских семей владеют 35% всей величины личного имущества, в то время как имущество “нижних” 90% домашних хозяйств составляет лишь 30% его совокупной величины» [48]. Так что десяток акций, котоpые имеет в США кое-кто из pабочих — фикция, вpоде ваучеpа Чубайса.
И ведь в ложь ваучеров поверили. А в США акции существенной роли в доходах наемных работников не играют. Читаем в справочнике «Современные Соединенные Штаты»: «В 1985 г. доля дивидендов в общей сумме доходов от капитала составила около 15%». А много ли рабочие и служащие получают доходов от капитала? Читаем: «Доля личных доходов от капитала в общей сумме семейных доходов основных категорий рабочих и служащих оставалась стабильной, колеблясь в диапазоне 2-4%». Два процента — весь доход на капитал, а в нем 15% от акций, то есть, для среднего человека акции дают 0,003 его семейного дохода. Три тысячных! И этим соблазнили людей на приватизацию!
Такое вранье, как в пропаганде частной собственности в годы перестройки, видеть приходится нечасто.
Почти одновременно с Т.И. Заславской, которая говорила о перестройке как социальной революции, в «Правде» пишет помощник и идеологический советник Горбачева философ Г.Л. Смирнов 18 : «Речь идет не о социально-политической революции, когда уничтожаются основы экономических отношений старого строя, устанавливается принципиально новая политическая власть, выражающая интересы свергающих классов. Здесь ситуация иная. Речь идет не о разрушении общественной собственности на средства производства, а о ее укреплении и более эффективном использовании… Речь идет не о сломе государственной власти, а о дальнейшем укреплении социалистического всенародного государства, углублении социалистической демократии, развитии народного социалистического самоуправления» (курсивом выделено мною, С. К.-М.) [65].
18
Смирнов Г.Л., академик АН СССР (после 1991 г. РАН), В 1983-1985 гг. — директор Института философии АН СССР, в 1987-1991 гг. — директор Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. В 1985-1987 годах был помощником Горбачева.
Итак, два советника Горбачева по идеологии в ранге академиков пишут о главном происходящем в стране процессе и дают две диаметрально противоположные трактовки: достоверную в книге для узкого круга, для «своих» — и абсолютно ложную в массовой газете с тиражом 5 млн. экземпляров.
В январе 1994 года, когда разразился небывалый в истории индустриального общества кризис, академик А.Г. Аганбегян так объяснил его причины в интервью Институту социологии РАН: «Надо прямо сказать, что рыночная система — это очень жестокая система по отношению к человеку. Система с очень многими негативными процессами. Рыночной системе свойственна инфляция, рыночной системе обязательно свойственна безработица. С рынком связано банкротство, с рынком связан кризис перепроизводства, рецессия, которую, скажем, сейчас переживает Европа, с рынком связана дифференциация — разделение общества на бедных и богатых… Дифференциация у нас, конечно, к сожалению, уже сейчас, ну, не к сожалению — это неизбежно, у нас уже сейчас растет, и будет дальше резко расти» [53].
Этот руководитель экономической науки был главным и самым авторитетным пропагандистом рыночной реформы. Но тогда он не говорил ничего даже отдаленно похожего на это заявление. И никто из его коллег-экономистов, академиков и профессоров не сделал ему никакого упрека — по сей день. Сравните с тем, что писал и говорил Аганбегян в 1989-1990 гг. Какая дезинформация!
Вот что говорил А.Н. Яковлев в выступлении 4 мая 1990 г.: «Сейчас в общественный обиход пущены идеи, утверждающие, что в стране сильно возрастет безработица, упадет жизненный уровень и т.д. Думаю, что это пока относится к разряду неподкрепленных предположений… Лично я считаю, что при разумной организации дела безработицы быть не может, ибо у нас одна лишь сфера услуг может поглотить более чем те 10 миллионов человек, которым сулят безработицу… И вообще рыночная экономика вводится не для того, чтобы ухудшить положение трудящихся, а для того, чтобы поднять жизненный уровень народа» [46, с. 170].
А.Н. Яковлев лгал, потому что в мае 1990 г. было уже прекрасно известно, что в результате реформы как раз «сильно возрастет безработица, упадет жизненный уровень и т.д.». А утверждение, будто безработицы при рынке быть не может потому, что «вообще рыночная экономика вводится не для того, чтобы ухудшить положение трудящихся», надо расценивать как издевательство над слушателями и читателями.
Сравните три его выступления — два на широкую публику, одно для интеллигенции. Все они напечатаны в одной книжке, тиражом 50 000 экз., читателями которой были увлеченные перестройкой интеллигенты.
Выступая 20 февраля 1990 г. в Московской высшей партийной школе, А.Н. Яковлев так характеризовал доктрину экономической реформы: «Думаю, если бы мы признали разнообразие форм собственности, то только бы выиграли от этого. Разумеется, речь не идет о частной собственности на банки, транспорт, базовые отрасли производства» [46, с. 161]. Как пример тех предприятий, которые можно было бы сделать частными, он называл парикмахерские.
Вскоре была выдвинута программа «500 дней», главным смыслом которой была обвальная приватизация. И в Париже, в интервью французской газете А.Н. Яковлев так выражает свое отношение к этим планам: «Шаталин мой очень хороший друг. То же самое могу сказать и о Явлинском, который часто ко мне заходит… Целью обоих планов была приватизация экономики, либерализация банковской системы, введение акционирования, аграрная реформа и т.д… Но я повторяю, что оба плана были программами перехода к рынку, и это, по моему мнению, было самым главным. В концепции “500 дней”, которую я поддерживал и поддерживаю…» и т.д. [46, с. 236].
Таким образом, выступая перед партийной аудиторией, с расчетом на публикацию в массовой печати, А.Н. Яковлев сознательно лгал. Он утверждал, что в планах перестройки и речи нет о приватизации банков и промышленных предприятий — и одновременно имел постоянные контакты с Шаталиным, Явлинским и другими экономистами, которые готовили проекты тотальной приватизации банков и промышленности, а в кабинетах и банях лихорадочно шла дележка кусков государственной собственности и подбирались кадры олигархов.
Говорят, «по делам их судите их». В Послании Президента РФ Федеральному Собранию 2004 года В.В. Путин говорит: «С начала 90-х годов Россия в своем развитии прошла условно несколько этапов. Первый этап был связан с демонтaжем прежней экономической системы… Второй этап был временем расчистки завалов, образовавшихся от разрушения “старого здания”… Напомню, за время длительного экономического кризиса Россия потеряла почти половину своего экономического потенциала».
Реформа 1990-х годов представлялась обществу как модернизация отечественной экономики — а оказывается, это был ее демонтаж, причем грубый, в виде разрушения «старого здания». На это согласия общества не спрашивали, а разумные граждане никогда бы не дали такого согласия. Ни в одном документе не было сказано, что готовился демонтаж экономической системы России. Власть с ее советниками, экономистами и социологами, следовала тайному плану. В любом государстве уничтожение «половины экономического потенциала» страны было бы квалифицировано как измена Родине или вражеская диверсия в беспрецедентно крупном размере.
Идеологи реформы очень много сделали, чтобы вообще устранить из политики и социальных отношений сами понятия греха и нравственности. Н. Шмелев писал: «Мы обязаны внедрить во все сферы общественной жизни понимание того, что все, что экономически неэффективно, — безнравственно и, наоборот, что эффективно — то нравственно» [85]. Здесь принято новое соподчинение фундаментальных категорий — эффективности и нравственности. Это радикальный разрыв даже с либеральной шкалой ценностей, в которой один из принципов Дж. Локка гласит: «совесть — выше выгоды». Для нас важен тот факт, что власть декларировала построение правового общества, но подобными декларациями легитимировала криминальный порядок. Реформа не просто не сформировала чего-то похожего на протестантскую этику, она сформировала ее антипод — этику социального хищника и расхитителя средств производства и жизнеобеспечения общества.
Ложь экспертов от обществоведения бывала и вполне конкретной (наглой), и завуалированной, концептуальной. Вот ложь концептуальная. Выступает по телевидению начальник Аналитического центра при Президенте М. Урнов: «Россия до 1917 г. была процветающей аграрной страной, но коммунисты довели АПК до нынешней разрухи». М. Урнов избегает точности — есть надежная статистика и производства, и урожайности, и уровня питания населения с конца ХIХ века. Официально «физиологический минимум» в России составлял 12 пудов хлеба с картофелем в год на душу. В нормальном 1906 году такой уровень потребления был зарегистрирован в 235 уездах с населением 44,4 млн. человек — у трети крестьян.