Между мгновениями
Шрифт:
Старик всё это произносил с декламационной заученностью. Я же видел, как его вставные челюсти сами по себе отбивали чечётку изжёванных слов.
– Да мы совсем не за этим, - я стал надвигаться на старика, - Исайя, мы вам
привет, подарок принесли от бабушки.
Казимир нагнулся за сумкой и подал её мне:
– Разрешите подарочек достать, - я всё больше теснил старика, - вот здесь на столе будет удобно?
Сразу у входа стояла конторка, заваленная бумагами.
– Только не сюда, - старик был вынужден отступить, - вот на стул положите.
Мы вошли в комнату. Если это и была спальня, то
Казимир запустил обе руки в сумку и извлёк из неё мерцающее сквозь донные наросты стекло. Я мгновенно перевёл взгляд на старика: хотелось
увидеть его реакцию на негаданно возвратившееся из небытия сокровище. И
старик искренне обрадовался:
– Жив мой кубок. Я помню, как поднял его и пронёс через весь стадион. Мы им тогда надрали уши. 3:0. Такой счёт - не игра случая.
Исайя стал гладить пористый налёт забвения на стекле. Я поразился. Похоже, бумаги внутри бутыли старика совсем не занимали. А старуха клялась, что он из-за них положил свой живот на невидимом фронте. Исайя взгромоздил бутыль над головой и продолжал свою олимпийскую речь:
– Такие кубки надо выставлять в Лувре. Сопливые левые думают, что улыбка Джоконды олицетворяет загадку человека. А я считаю по-другому. Посмотрите сами, - старик впился глазами в черноту стекла, - вы видите миллионы перекошенных в страсти ртов болельщиков. Они - подлинное лицо человека, а не фривольная улыбочка бездетной дамы. Это крик пожирающего и спасающего себя человечества.
Старик поймал наши растерянные взгляды; все уголки морщин на его опавших губах полезли к ушам, и он рассмеялся, ловя языком приплясывающие челюсти:
– Я знал, что кубок тогда при обстреле не разбился, и она спрятала его от меня. Я догадывался ещё раньше - она всегда хотела украсть мои бумаги. Не зря я был прозорлив, - старик к удивлению легко бросился с головой в хлам и извлёк
какие-то пластины, обмотанные тесьмой. Он тряс ими у нас под носом, как
солдатскими обмотками:
– Это футбольные щитки. В них-то я и замуровал бумаги.
______________________________
Как прекрасна ты...- Песнь песней 7:7
Он забросил щитки себе за голову, как русский крестьянин лапти на пахоте и
торжествующе продолжал:
– А в кубке всего лишь..., - старик схватил нож, поставил бутыль боком и приставил нож ко шву, - возьмите книгу, - он обратился к Казимиру, - нет, не эту, - старик указал на увесистый том немецко-русского словаря в красно-коричневой обложке, - эту, эту, а теперь бейте по ножу.
Казимир схватил книгу и ударил. Бутыль раскололась пополам. Старик достал свёрток, разломал печать и потянул за тесемочки. Из свёртка выпали фотография, железный крест и слежалый пласт бумаги. Фотографию он ловко подхватил и тут же спрятал у себя в штанах. Крест звякнул об пол и представился. Бумагу же он стал стряхивать, как трясут половик. Она нехотя распрямилась, и мы увидели всего лишь плакат, а на нем деревянный крест в виде распростершего крылья орла на фоне полчища
– А теперь главный фокус, - старик ухватил из-за головы футбольные щитки за тесьму, их соединяющую, и исполнил перед нами пируэт с лентой. Крылья щитков забились под потолком, разгоняя спертый воздух лежбища Исайи. Тесьма затрепетала змейкой, крылья распрямились и бумага, вихляя задом от радости освобождения, спустилась к нам в руки.
Это бала карта Европы размером где-то метр на два. Москва и Берлин были соединены красной линией. Две одинаковые окружности были проведены с центрами в Москве и Берлине и касались друг друга одной точкой, и точка эта была: Вильнюс. Третья маленькая окружность была начертана уже вокруг Вильнюса и закрашена. Старик схватил карту и стал тянуть ее из наших рук:
– Сталин и Гитлер не верили ни в какие переговоры. Они были для них лишь карточной игрой. Кто кого надует. Они играли краплёными картами, блефовали и готовы были поставить на последнего солдата.
Нам с Казимиром жалко было птицы, и мы выпустили ее из своих рук. Исайя схватил карту, бросил ее на отродясь немытый пол и склонился над ней, но ноги его подкосились, и он задом придавил вехи истории:
– Из каких недр взаимного предательства и кем впервые была исторгнута мысль о необходимости пожать друг другу руки, сегодня никто и не скажет. Можно сказать, что причин встречи было меньше, чем беспричинных позывов, позывов крови двух нелюдей, возможно сто веков назад имевших общего предка каннибала. И палачи болеют метафизикой, - продолжал Исайя погонять тайны антиномий верхом на карте. Что удивляло в старике до оторопи: он ни на секунду не переставал говорить:
– Ранней весной 40-го появились первые клейкие листочки на опустевшем за зиму дереве закулисной игры в надувательство. Но ведь договорились о дружбе. Пора за неё и лично выпить и нож под столом поточить. Сталин стал догадываться, что ему предлагают делать мировую революцию в Турции и Индии. Но он был спокоен: "Переиграл охранку, переиграл Ленина, переиграл партию, переиграю и Гитлера". Он хорошо знал болевую точку Гитлера - Англию и знал, как он надавит на Гитлера, поэтому и на встречу согласился или сам её инициировал. Но камнем преткновения стало место, вернее, точка их соприкосновения. Гитлер демонстрировал не сумасшествие, а прозорливость. Он хотел верить, что Советы ему доверяют. Сталин же, напротив, поминал Макиавели и дал указание построить в Иваново новую фабрику по производству кумача на нужды будущей, заслуженно коммунистической, Европы. Но спор - где должна произойти историческая стыковка, зашёл в тупик.
Круг причастных к проведению партийной сходки был слишком узок. Усилием воли я тогда вошел в зондеркомиссию. Нам с Шульцем поручили снимать все заседания организационной тройки.
– А кто такой Шульц?
– сумел поймать я паузу между хрипами старика.
– Шульц был личным хроникером Гитлера. Его жену я выгуливал по лучшим магазинам Берлина. Гитлер сам смотрел снятые Шульцем материалы и приказывал, что надо оставить, а что уничтожить. В тот день я дежурил по правильной скорости проекционного аппарата. Киномеханикам, да и нам тоже, было категорически запрещено смотреть на экран, когда шел просмотр и Гитлер был в зале, но я все же увидел эту карту.