Между Мирами
Шрифт:
И тут меня прорвало. Я ждал этого момента несколько дней, чтобы доказать Подбельскому, что наш мир хоть где-то обскакал его Империю. Пока мы шли назад, я рассказывал все, что знал, о покорении космоса человечеством.
Мою победную тираду я закончил тем, что спутники охватывают весь земной шар, а потому технологически наш мир куда более совершенен. В ответ на это Подбельский задумался.
Он остановился, потоптался на месте, а потом, посмотрев вокруг, спросил:
– А вы уверены в этом?
– Совершенно! – победоносно
– Но тогда позвольте небольшую аналогию. Когда Британию захватили норманны – они пришли и установили свою власть. Когда Рим подчинил себе греческие полисы – он пришел и завладел ими на сотни лет. Когда вы высадились на Луне, вы ушли оттуда и до сих пор не вернулись. И вас ничего не смущает?
– Ну-у… – протянул я.
– Мы уже обсуждали ненужные междометия, молодой человек, – посерьезнел профессор. – Я вижу, конечно, что ваш мир в чем-то может превосходить наш. Вероятно, есть отдельные моменты, в которых он действительно превосходит. Однако я не могу понять вас.
– О чем вы?
– У вас есть быстрый транспорт и дороги. Но они либо в ужасном состоянии, либо нужно нарочно создавать неровности, чтобы ехать медленнее. В чем смысл? – и, не дав мне ответить, продолжил. – Вчера, пока вас не было, я нашел газету. Не самую свежую, как мне кажется, но вы тратите время не на то, что нужно. Идолопоклонничество, так это называется? Вся газета посвящена не деятелям, а скандалистам.
Он говорил негромко, но возникало ощущение, что он отчитывает меня за то, что наш мир такой несовершенный.
– А теперь еще и это! Вы добрались до луны! Ваши механические устройства преодолели тысячи километров космоса! Люди проделали тот же путь. Но почти пятьдесят лет назад. И теперь вы что? Деградируете?
– Сейчас потребительская экономика, – ответил я со вздохом.
– Хорошо, потребительская. Я знаю, что это такое, можете не объяснять. Правильно построенная и ограниченная сверху модель такого вида – почти идеальна. Она позволяет избежать избытка. Перепроизводства. Переразвития и последующего краха. Если у вас такая, то почему в этом, хм, поселке, каждый третий дом срублен во время вашей прабабушки?
– Сложно объяснить, профессор. Проще Анну на свидание вытащить, чем логично объяснить ситуацию.
– Все из-за денег? – с видом Пуаро, разгадавшего очередную тайну, спросил Подбельский.
– В целом… да.
– Могли бы и не отвечать, это понятные и знакомые мне признаки, – закивал профессор. – Это все было и у нас в том числе. Но все дело в том, что у вас пока что неправильно смотрят на человеческие ресурсы. Ведь каждый человек приносит больше выгоды, чем на него требуется затратить для обучения.
– И?
– Рождение человека не несет трат на семью. Империя поддерживает минимальный необходимый уровень.
Я слушал уже не слишком внимательно, потому что Подбельский принялся объяснять теорию с таким количеством терминов, при котором потерять нить разговора ничего не стоит. Он тоже что-то доказывал, причем так, как будто я задел его лично.
Но при этом спокойно, пусть и с усердием, методично разбирал оба мира по полочкам. В этот момент я понял, что пришла пора отбросить в сторону все сомнения – ни один нормальный человек так не будет делать, если он не пришелец.
Да и ненормальный тоже. Я только усмехнулся, покивал в ответ на все объяснения профессора и согласился с его доводами. Вероятно, я и сам был из тех, кто хотел строить что-то идеальное, но пока на все хватало средств, можно было не переживать ни о чем.
Единственное, в чем меня убедил профессор – что нормальная экономическая теория мне не по зубам.
Глава 32. Светская жизнь
Когда мы вернулись, девушка уже отложила книгу в сторону и сидела, как ни в чем не бывало. Профессор слегка подтолкнул меня и проскользнул мимо на кухню, чтобы нарочно громко погреметь там посудой. Старый хитрец!
Принцесса же вопросительно уставилась на меня.
– Скучаешь? – неловко спросил я, слушая, как Подбельский переворачивает, судя по звукам, ящики с ложками. – И как тебе книга?
– Эта? – безразлично прозвучала Анна. – Интересная. Но короткая. Так что да, я скучаю. А у тебя было какое-то предложение?
– Хотел вытащить тебя в город.
Словно серую раскраску дополнили цветом, вылив на нее ведро яркости – примерно так же быстро изменилась девушка. Сегодня она выбрала обтягивающий топ и недлинную юбку, которая открывала ее роскошные ножки. Поэтому, когда к ней вернулась живость, принцесса стала выглядеть в сотни раз сексуальнее.
– Согласна!
Она глянула в кухню через раскрытую дверь – профессор все еще шарил по ящикам. Я решил, что все же лучше предупредить его, и девушка согласилась, чтобы не заставлять старика нервничать.
А когда через минуту она уже сидела в машине, я подумал, что наверняка все парни мира мне сейчас завидуют – кто еще соберется так же быстро? На самом деле такая красотка вполне могла бы обходиться без половины тех процедур, которые сейчас выполняют с утра пораньше многие девушки.
Едва мы оказались наедине, девушка тут же перегнулась ко мне через рычаг переключения скоростей и принялась целовать. Правда, очень быстро остановилась:
– Между прочим, я на тебя обижена.
– За что?
– Вчера ты вел себя слишком холодно!
Вот нашла еще время свой норов показывать. Я решил не нагнетать обстановку:
– Я знаю. Поэтому сейчас мы будем это исправлять.
– Подлиза ты, – хитро улыбнулась Анна-Мария.
Зато я знал, что я не подлиза. Я бы и без просьбы профессора что-нибудь сделал, но иногда нужно просто найти нужные слова, чтобы ситуация изменилась в лучшую сторону. Принцесса искоса посматривала в мою сторону, пока мы ехали в город.