Между нами химия
Шрифт:
— Мам, тогда я приеду через 3 дня, а дальше я решу, как мне поступить… — сбросил вызов.
Эти три дня были самыми ужасными в моей жизни на тот момент. Я не мог нормально спать, есть, постоянно думал о том, что должен находиться рядом с отцом.
Какая сессия, когда папа в таком состоянии?
Разве я могу веселиться, зная, какую боль он испытывает где-то там. Разве я могу думать о чем-то другом, кроме него?
Но свой день рождения я решил все-таки отпраздновать. Потому что этот день должен стать прощанием… С моими друзьями, с этой жизнью, с Женей…
В
А потом я все же пожалел о том, что решил отпраздновать, что решил позвать Женю…
Моя маленькая девочка! Она была настолько искренней, настоящей, настолько невероятной! Впервые за этот год она не пыталась язвить или противостоять мне. Впервые она стала такой податливой, такой нежной, такой родной…
Она доверяла мне, смотрела своими большими пуговками, наполненными любовью. И мне снесло чердак. Я просто не смог сдержаться, я нуждался в ее близости, я хотел прочувствовать ее каждой частицей собственного тела.
Эта ночь была самой невероятной в моей жизни. Нет, Женька совсем не знала, как нужно двигаться, что нужно делать, и она чертовски боялась. Но разве может сравниться пусть даже первоклассный секс с занятием любовью? Самой настоящей, чтоб ее, любовью!
Она, свернувшись калачиком и уткнувшись своим холодным носиком мне в надплечье, сладко сопела, а я просто смотрел на нее и наслаждался. Невероятная, идеальная, настоящее чудо…
И как я посмел испортить ее, не имея возможности предложить что-то взамен. Как ей сказать, что я должен уехать? Пусть не навсегда, но скорее всего на долгие годы…
Могу ли я просить ее поехать со мной, бросить все? Могу ли я давать ей выбор — я или учеба в престижном химическом университете? Сомневаюсь, что она бы сделала выбор в мой пользу, но если вдруг? Нет, я не мог такого просить. Не сейчас…
В ту ночь я не сомкнул глаз ни на секунду.
Я любовался своим счастьем, чувствовал, как оно медленно покидает меня и уже скоро исчезнет насовсем. Но я не мог поступить иначе…
Я ловил каждый ее непроизвольный жест, каждое дыхание, улавливал ее запахи… В ту ночь я впервые понял, что она пахнет особенно. Невероятный запах острого перца! Он свел меня с ума, до сих пор сводит…
Тогда я понял, что пропал окончательно. Я был готов прямо в тот момент достать свое сердце из груди и отдать моей вредной Золотаревой…
Я понял, что люблю ее…
И мне было так тяжело отпускать ее… Но я должен был это сделать.
— Прости, Жень, я не должен был. Мы не должны, это большая ошибка.
Она ничего не ответила, просто посмотрела на меня с такой болью, с таким отчаянием! Черт, в тот момент захотелось придушить себя собственноручно.
Но я просто смотрел и ничего не предпринимал. Трус. Надо было догнать, мчаться следом за ней, не отпускать. Но я не хотел, не мог, не имел права просить остаться….
Звук
Несколько часов тупо сидел на одном месте и просто не мог пошевелиться. Я словно выпал из реальности. Почему моя жизнь настолько никчемна? Кто-то оттуда сверху решил добить меня? У него это получилось!
А потом раздался звонок в дверь… Лучик надежды рассек мое сознание. Это она! Да, это точно она. Но пока подходил к двери мое настроение ухудшилось. Пусть это будет не она! Я не смогу отпустит ее еще раз.
Это была Юля. Она влетела ко мне в квартиру, озлобленная и обиженная.
— Куда вы оба пропали? Я звоню-звоню… Ни тебе, ни Женьке дозвониться не могу. Она у тебя? — сердце заныло. Черт, я даже и не предполагал, что Женя не пойдет в общагу. Где она может быть.
— А разве она не пришла в общежитие? — Юля сделала огромные глазищи.
— Ее здесь нет? Кирсанов, что ты натворил?
И я рассказал ей все. Юлька просто слушала, с презрением смотрела на меня. И я понимал ее чувства, сам себя ненавижу…
— Жень, если ты знал, что уезжаешь, зачем ты с ней переспал? Черт, даже мне обидно, ты представляешь, что она почувствовала утром. Идиот…
— Мне тоже было нелегко, — попытался возразить, но Юлька только фыркнула.
— Тебе не понять, что такое потерять невинность для девушки. Тем более, для Жени. Она ведь никогда ни с кем не встречалась. И если она решилась на такой шаг, значит, не зря… Ты должен ей все объяснить, понял? А если ты этого не сделаешь, это сделаю я!
— Юля, ты не посмеешь. Пойми, я не могу просить ее ждать меня. Я не могу просить ее поехать со мной. Потому что я не хочу портить ей жизнь. Она должна завершить учебу, она добьется многого, я знаю. И она заслуживает быть счастливой, пусть и не со мной. Она заслуживает выйти замуж, родить детей, иметь крепкую семью, понимаешь?
— Но ведь она возненавидит тебя… Не так, как это было раньше. После такого она не захочет тебя знать.
— Пусть лучше ненавидит, чем надеется на что-то то, чего я ей не могу предложить…
— Дурак ты, Кирсанов…
Мы еще долго спорили с Юлей, как вдруг в дверь снова зазвонили. Я никого не ждал, поэтому тихонько приблизился к двери и посмотрел в глазок. Это была она, Женька…
Зареванная, с распухшими губками. Хотелось обнять ее, утешить, но я не знал, какие слова подобрать. Да, пусть она меня ненавидит… Зато она обязательно будет счастлива, когда-нибудь.
— Юль, там Женька! — испуганно смотрел на лучшую подругу.
— Вот и отлично. Я все равно считаю, что вам надо поговорить. Потому что так не поступают, как ты сейчас. Ладно, если бы она для тебя ничего не означала. Но я же видела, как ты на нее смотрел. Кирсанов, не совершай ошибок. Открой дверь и поговори с ней! — на все доводы Юльки я только отрицательно мотал головой. — И что, просто не откроешь ей дверь? Так настоящие мужики не поступают…