Между нами только ночь
Шрифт:
А что такого? Родители уезжали на полгода за границу, бабушка отказалась остаться с двумя детьми, тем более Юрик был трудный подросток, и меня уговорили пойти учиться в интернат, хотели ненадолго, а я пообжилась, привыкла и отмотала там четыре года.
Но с книжкой пока не вытанцовывалось. Раз как-то позвонили из очень странного издательства (сами позвонили!). Издательство "Восход". Бывший "Спутник".
– Алло!
– произнес мужской голос, после чего этот человек - то ли глубоко вздохнул, то ли зевнул.
– Ну, что вы там? Детская писательница?
– ...Да, - говорю, немного удивленная началом нашего разговора.
– А есть у вас, - спрашивает, - какой-нибудь "готовый романс"?
– ???
– Ну, что-то готовое, - он объяснил.
– Так у нас дед говорил: "готовый романс" или "неготовый"...
– Есть-есть!
– говорю я обрадованно.
– Абсолютно "готовый романс"!
– Тогда соберите что у вас есть и позвоните Владимиру Абрамычу. На детскую литературу сейчас льготы, ее выгодно печатать. Только лапшу ему на уши не вешайте, а то некоторые "классики" рассядутся в кабинете и тюльку гонят часами о своих достижениях. Он там чуть в обморок не падает. Чтобы словам было тесно, а мыслям просторно. Надеюсь, вы меня поняли. Вот семь его телефонов. Он возьмет рукопись и отнесет в типографию.
– А вы кто?!!
– я спрашиваю.
Он - лениво:
– Да какая разница?
– Так вы что-нибудь читали - мое?
– растерянно спрашиваю.
– Ну, знаете!
– воскликнул он возмущенно.
– Я уже вышел из этого возраста. У вас там что - проза или стихи?..
– Я бы предложила повесть под названием...
– Понял. Сейчас я им позвоню и скажу, что вы придете. Если они меня не пошлют, - достойно добавил он.
– Вы как расходитесь-то? Хорошо? На прилавках не залеживаетесь? Выйдет все путем, отстегнете мне там немного - сколько не жалко, когда получите...
Потом мне кто-то сказал, что названивал некий литературный агент Барыкин, видимо, его настоящая фамилия Барыгин. Барыкин в паре с человеком по фамилии Скорохватов.
На другой день он опять объявился:
– Звонили? По семи номерам? Нигде никого? Тогда зачеркните все эти телефоны и больше никогда по ним не звоните. Вы слышите? НИКОГДА! А позвоните по этому номеру, позовите Семен Михалыча. Не провороньте, ситуация меняется каждую минуту.
По новому телефону опять никто не подошел. И я его тоже вычеркнула.
– Вот жук!
– вскричал Юрик, когда узнал о переговорах с Барыкиным. Если он когда-нибудь еще позвонит - этот пройдоха, гусь лапчатый, отсылай ко мне. Я найду что ответить таким пронырам.
А я смотрю на него, и такое ощущение блаженное, будто я уже давно на том свете и меня выпустили оттуда погулять.
– ...Да! Как у тебя с книжкой?
– поздно вечером позвонила старая моя редактор Юля. Старая, веселая, я ее обожаю. Недавно ей пришлось уйти из издательства - у Юли катастрофически "садится" зрение.
– Никак, - я говорю.
– Тогда тащи рукопись!
– сказала Юля.
– Хорошие новости! Одна моя знакомая всю жизнь работала в "Аэрофлоте" и сколотила крупный капитал. Теперь она решила выпускать литературу для детей. Я буду главным консультантом. Первой ласточкой издадим Раскина "Как папа был маленьким". Второй - с моей легкой руки - будешь ты.
И вот я взяла свою зеленую папку, она у меня считается счастливой, на ней начертано большими буквами название "Загогулина", и с этой папкой явилась к Юле.
Сидим с ней на кухне, пьем чай, она говорит:
– Елена со своим капиталом - как снег на голову свалилась! А я думала все, теперь буду сама рассказы писать. Решила написать рассказ про свою няню. Хотя она не была мягкой, она была очень жесткой. Когда я канючила: "Во-от, мне скучно...", она отвечала: "Щас! Я тебе в жопу оркестр вызову!"
В дверь позвонили. Юля пошла открывать. Я приосанилась и застыла с приветливым выражением лица.
В прихожей зазвучали голоса - певучий, Юлин, и - чуть хрипловатый, низкий, ну, как такие называют? Грудной, волнующий, и - чтоб меня разорвало и три раза подбросило - до ужаса знакомый. Ведь у меня абсолютный слух на это дело, я фанат интонации! Если я слышу в голосе мелодию, сверхзвук, музыканты его называют эвфония, меня бросает в жар. Особенно такие вот грудные голоса с богатой модуляцией я чую за версту, как сеттер селезня. Хоть раз услышал мимолетно - запомнил навсегда!
Я встала.
В кухню вслед за Юлей - тррах-тибидох-дох-дох!
– вошла Елена Федоровна Голицына - собственной персоной, мой бывший ночвос - это значит ночной воспитатель - из того далекого интернатского детства, о котором я сквозь смех и слезы поведала в "Загогулине".
Конечно, она возмужала, потучнела, но все эти позднейшие наслоения не скрыли от моего взора ее немного резковатые, но в общем-то прекрасные черты.
– Знакомьтесь, автор "Загогулины", - представила меня Юля.
– Хотя, по-моему, назвать книгу "Загогулина" - все равно что назвать ее "Херовина". А это наш будущий издатель...
– Здравствуйте, Елена Федоровна, - сказала я.
Елена пристально посмотрела на меня и говорит:
– ...Маруся.
Узнала! А мне, между прочим, за сорок, я что, не изменилась с третьего класса?
Как раз она к нам пришла, когда я училась в третьем классе. Красивая, высокая, такие у нее крепкие ноги!.. "В миру" она была стюардессой, а в интернат приходила четыре ночи в неделю - подрабатывать.
До этого у нас ночами царил другой ночвос - мы звали его Пергюнт, хотя никто из нас даже и слыхом не слыхивал оперы Грига. Пергюнт работал артистом оперетты. Только не прима, а хор и кордебалет. Свою ночную вахту несколько лет подряд он нес в бархатном пиджаке и белых велюровых брюках.
Когда директор спросил его: "Почему вы все время ходите в бархатном пиджаке и белых брюках?", Пергюнт ответил: "Я хожу в бархатном пиджаке и белых брюках потому, что у меня ничего больше нет".
От спальни к спальне он двигался бесшумно, ничем не обнаруживая своего присутствия, следил, преследовал, ловил с поличным, без зазрения совести подслушивал под дверью, а после, мобилизовав весь опыт опереточного артиста - по голосу!
– обнаруживал сказителя и, ликуя, обрушивал на его голову наказание трудом. Сколько раз он врывался к нам в спальню: "Маруся! Марш мыть уборную!", - не счесть. И это человек, чьим девизом, нет, жизненным кредо, было: "Побольше врожденного аристократизма!".