Между нами война
Шрифт:
Принятие пищи обошлось без казусов и скандалов. Азариус и Эллиут принесли ей ужин в комнату.
– Эрис, этим Сан Марко подсобили. – сказал Азариус.
– Да. Хорошо, когда твой наставник – главный судья. – ответила она.
– Нечестные они. А вдруг, мы одержим победу и нам не засчитают? – взволнованно спросил кареглазый плотный Эллиут.
– Главное, мы всем покажем, чего стоим. За остальное – не переживай. – ответила Эрис, не пробуя еды. Она всегда стеснялась есть при людях. Эта проблема
– Ты видела, как он взбесился, когда мы вырвали победу? – вдохновленный Никон зашёл в открытую комнату. Это был крепкий, высокий, простодушный паренек. У него уже была не густая, молодая, пшеничного цвета короткая бородка и прямые желто-сивые волосы, подстриженные шапкой до мочек ушей.
– Ну, не говори! У меня до сих пор плечо болит. – буркнула в ответ она.
– Если бы он не был главный, клянусь, огрел бы его, сестра! – вспылил он.
– Да ладно тебе. Не поддавайтесь на провокации. – сказала Эрис.
– Pax cimbi, Marse Evangelista maus! – пошутил он, смеясь.
– Уу… Не богохульствуй! – с деланным испугом воскликнула она. – Ну и память у тебя. В дверях столпились остальные.
Эрис, в длинном плаще, изобразив храмовника Тарроса, с таким же выражением лица, нервозными жестами рук, широко и уверенно шагая, вскочила на кровать, схватив вместо меча свой повешенный на гвоздь лук. Она, выдержав артистическую паузу, откинув плащ, мастерски копировала Тарроса, и таким похожим тембром голоса торжественно воскликнула, смотря возвышенно вдаль, вознеся лук к потолку:
– Pax tibi, Marce Evangelista meus!
Парни схватились за животы. Невозможно было не лопнуть со смеха – так это было похоже. Хохот разлился по длинному коридору. Они не могли остановиться. Но Эрис этого было мало – она спрыгнула с кровати так, как Таррос прыгал с лошади, и принялась ходить между юношами, пристально разглядывая их, копируя Тарроса так, что Андроник просто не выдержал, боязливо воскликнув:
– У меня мурашки по коже, ей-Богу, предо мной Таррос!
– Ну Эрис, ну сестра! – хохотал Никон.
– Что?! – она направлялась к Аннасу, но остановилась, и в командирском порыве развернулась.
– Я не Эрис. – она вплотную подошла и тыкнула пальцем в бороду Никона. – Что это за безобразие? – сказала она, тараща глаза, как Таррос. – Никакой растительности на лице, солдат! – после этих слов разразился гром смеха. – Я запрещаю смеяться не венецианцам. – заключила девушка, ободряюще похлопав по его спине – точь в точь, как это делал Таррос.
– Эрис! – крикнул учитель. Она встала, как вкопанная.
– Что это ты делаешь?! – учитель явно был разозлен.
– Славу Великому Дожу… Делаю… – спешно и с невинным выражением произнесла она уже своим голосом, отчего
– Выйдите! – скомандовал он парням.
Они, виновато опустив головы, вышли.
– Что теперь будет? – испуганно спросил у Софоса Георгиус.
– Я думаю, деду Яннису самому понравилась игра Эрис. – смеялся он.
Но Яннису был не до смеха, хотя в душе он одобрял это представление.
– Эрис. Ты хоть понимаешь, к чему может привести твоё разоблачение?
– Да. – она опустила голову, осознав серьезность проступка.
– Поэтому постарайся не привлекать внимание.
– Хорошо.
Он направился к двери, но перед выходом притормозил. Затем, обернувшись, лукаво произнес:
– Слава Венеции забыла. – Эрис подняла взор на старого учителя. – Слава Кандии! – сказал он улыбнувшись и вышел.
Эрис смеялась. Она была в хорошем настроении, и, заперев дверь, поужинала.
В это время команде Сан Марко изрядно досталось. Командир в казарме, с кожаным поясом в руках загнал своих подопечных в угол, не скупясь на ругательства и обхлестывание юнцов. Затем, выплеснув свою злость, вышел, забрав с собой Антонио.
– Завтра всё должно пройти гладко. Не подведи меня до приезда Дожа, не то я устрою тебе сладкую жизнь. Ясно? – сказал он с надменной строгостью.
– Так точно. – говорил молодой человек, опустив голову и не смея взглянуть на своего учителя.
Таррос направился к ситийцам. Он хотел посмотреть, как Каннареджо проводят свободное время.
Командир зашел в их часть крепости и прошелся по гулкому коридору.
Он зашел в казарму без стука. Парни собирались отойти ко сну. Они оцепенели.
– Я не помешал, мои дорогие гости? – спросил Таррос, быстро ища глазами человека, с которым не был знаком до этого. Но обнаружил всего тринадцать человек, что на двое меньше.
– Кто отсутствует? – полюбопытствовал он не без строгости, давя на Аргоса. Но тот не растерялся.
Аргос ответил:
– Нас меньше на одного. Мы взяли двух запасных вместо трёх, один человек отказался ехать сюда.
– Разве можно отказаться ехать сюда? – удивился командир.
– Он хотел быть капитаном. – проинформировал Эллиут.
– И что, кто-то ему помешал?
– Мы не захотели. – ответил Никон.
– Интересно. А где еще один?
– Наш капитан в уборной. – схитрил Аргос.
– Да. Видимо отравился чем-то. – мел языком Аннас.
– Я подожду. – спокойно ответил Таррос, зная, что ему нагло впаривают отговорку.
– Это безнадежно. Он весь вечер провёл там. – Ахиллес нисколько не краснел, надувая командира. Если бы не серьезность происходящего, они бы покатились со смеху от собственной брехни.