Между небом и землей
Шрифт:
Вопрос: что бы ты сделал с деньгами?
Он ответил, что потратил бы каждый доллар на собственное удовольствие и на то, чтобы накупить кучу подарков тем, кого любит. Он бы использовал каждый цент из этого волшебного банка, чтобы привнести счастье в свою жизнь и жизнь окружающих, «даже тех, кого я не знаю, потому что не уверен, что сумел бы тратить на себя и близких 86 400 долларов в день; но к чему ты клонишь?».
Она ответила:
— Такой волшебный банк доступен каждому из нас — это время! Рог изобилия, из которого постоянно текут
Каждое утро, просыпаясь, мы получаем кредит в размере 86 400 секунд жизни в день, и, когда мы засыпаем вечером, запас исчезает, а что не было прожито за день — пропало.
Каждое утро волшебство начинается по новой, нам опять дают кредит в 86 400 секунд. И мы играем по правилу, обойти которое невозможно: банк может закрыть счёт в любой момент без предупреждения; жизнь может остановиться в любую секунду. Что мы делаем с нашими ежедневными 86 400 секундами? А секунда жизни поважнее доллара, правда же?
После аварии Лорэн ежедневно поражалась, как мало людей осознает, насколько время исчислимо и бесценно. Если хочешь понять, что такое год жизни, задай вопрос студенту, который завалил годовой экзамен. Если хочешь понять, что такое месяц, спроси у матери, которая родила недоношенного ребёнка и ждёт, когда его извлекут из инкубационной камеры. Если неделя — спроси человека, который работает на конвейере или в шахте, чтобы прокормить семью. Если день — спроси влюблённых, которые ждут встречи. Если час — спроси у страдающего клаустрофобией человека, который застрял в лифте. Секунда — посмотри на выражение лица того, кто в тысячную долю мига избежал смерти, или спроси у спортсмена, который только что выиграл серебряную медаль на Олимпийских играх вместо золотой, ради которой тренировался всю жизнь.
— Жизнь волшебна, Артур, и я знаю, что говорю, потому что после аварии я ощущаю цену каждого мгновения. Поэтому прошу тебя, давай воспользуемся каждой секундой, которая нам осталась.
Артур обнял Лорэн и прошептал ей на ухо:
— Каждая секунда с тобой ценнее любой другой.
Они провели остаток ночи, не отрываясь друг от друга. Сон охватил их ранним утром; буря не унялась, скорее наоборот.
Звонок мобильного телефона разбудил их около десяти часов, это был Пильгез, он просил Артура о встрече. Надо поговорить, сказал он и извинился за своё вчерашнее поведение.
Артур заколебался, не зная, как реагировать. Он подумал о проливном дожде, который не позволит им остаться снаружи, и предположил, что Пильгез воспользуется этим предлогом, чтобы попасть в дом. Отбросив колебания, Артур пригласил полицейского на второй завтрак — возможно, чтобы почувствовать себя сильнее и сбить с толку противника.
Лорэн воздержалась от комментариев, только меланхолично улыбнулась, но Артур этого не увидел.
Инспектор появился два часа спустя.
Когда Артур открыл ему, вслед ворвался такой мощный шквал ветра, что Пильгезу пришлось помогать хозяину закрывать дверь.
— Настоящий ураган! — воскликнул он.
— Я уверен, что вы пришли не для того, чтобы говорить о погоде.
Лорэн прошла вслед за ними в кухню. Пильгез бросил плащ на стул и уселся за стол. Накрыто было на двоих; обед состоял из салата «Цезарь» с жареной курицей и омлета с грибами. Тут же... — бутылка каберне.
— Очень любезно с вашей стороны оказать мне такой приём, я не хотел вас затруднять.
— Что меня действительно затрудняет, инспектор, так это упорство, с которым вы преследуете меня вашими абсурдными историями.
— Если они настолько абсурдны, как вы говорите, я не долго буду вас преследовать. Ведь вы архитектор?
— Вам это уже известно.
— И какая именно архитектура вас привлекает?
— Я реставрирую памятники архитектуры.
— То есть?
— Даю новую жизнь старинному зданию, сохраняю творение в камне, отреставрировав его так, чтобы приспособить к современной жизни.
Пильгез попал в точку, он заманил Артура в область, которой тот был страстно увлечён и где его можно было бы подловить, задав внезапно нужный вопрос.
Но Пильгез угодил в собственную ловушку. Он был увлечён рассказом подозреваемого.
Артур прочёл ему настоящую лекцию по истории строительства, от древней архитектуры к традиционной, с экскурсами в модерн и современные стили. Сыщик был зачарован, он задавал один вопрос за другим, и Артур отвечал. Разговор длился уже больше двух часов, но время летело незаметно.
Чашки кофе следовали одна за другой, а Лорэн с изумлением наблюдала, как между Артуром и инспектором рождалась странная связь, будто между двумя сообщниками.
На одном из поворотов истории о том, как был задуман и сконструирован мост Голден-Гейт, Пильгез прервал Артура, положив свою руку на его, и резко сменил тему. Он хотел поговорить с ним, как мужчина с мужчиной, без оглядки на то, что он полицейский. Он чувствовал и знал, что тело женщины спрятано в запертой комнате в конце коридора. Однако ему непонятен мотив похищения.
Пильгез считал Артура образованным, замечательным, в общем, таким, каким бы всякий отец хотел видеть своего сына. Но почему ради похищения тела женщины он пошёл на риск сломать собственную жизнь?
— Обидно. Мне показалось, что мы симпатизируем друг другу, — сказал Артур, вставая.
— Так и есть, но это не имеет значения, или наоборот, только это и имеет значение. Я уверен, что у вас была настоящая, хорошая причина, и я предлагаю вам свою помощь.
Пильгез хотел быть честным до конца и начал с того, что признал: ордера у него нет и не будет, потому что не хватает доказательств. На то, чтобы встретиться с судьёй и всё-таки убедить выдать ордер, ему потребуется три-четыре дня. Этого достаточно, чтобы Артур перевёз тело. Но тогда Артур совершит ошибку. Сейчас Артуру ещё можно помочь. И Пильгез предлагает такую помощь. Если, конечно, Артур согласится поговорить с ним и объяснить, где ключ к тайне.