Между прошлым и будущим
Шрифт:
Зазвонил телефон. Подруга Галка, этажом ниже.
– Смотришь? – строго спросила она.
– Да, – упавшим голосом ответила Ира.
– Не верь, – твёрдо сказала Галя, – мало ли что они там наговорят. Паспорт у него могли отобрать, украсть, он мог его просто потерять. Паспорт – это не доказательство. Не верь.
Ира разрыдалась. «Господи, – про себя взмолилась она, – не отбирай его у меня, не делай детей сиротами». Галка что-то говорила, Ира плохо понимала.
– Слушай, Ир, вот стихи такие есть, сейчас книжку найду. Вот, слушай.
И Галя стала читать:
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди…
Галя читала, и Ира понемногу стала успокаиваться.
Выпьют горькое вино
На помин души…
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
– Слышишь, мать, не спеши. Я сейчас книжку эту принесу, будешь читать, легче будет.
К ночи Ира эти стихи знала наизусть и читала их вперемешку с молитвами. В постели она закрыла глаза и представила горы Боснии. Ей привиделось что-то вроде дома и там на кровати её Сашка. Может, действительно, живой?
На работу Ирина явилась в подавленном состоянии. Сотрудники, в большинстве своём, видели вчерашний репортаж из бывшей Югославии. Ира слышала шёпот за спиной: «Пошли за шерстью, а вернулись стриженными. Вот что значит гоняться за длинным баксом. Наёмник».
– Добровольцы – они так просто называются, на самом деле это наёмники, бандиты. Над мусульманами издеваются вместе с этими выродками сербами. А мусульмане, что не люди?
– Откуда вы это взяли, Борис Львович?
– Радио «Свободы» говорило.
– Врут.
– Это наши журналюги, бывшие коммуняги брешут. А на Западе – там цивилизация, там культура не чета нашей, там правду говорят. Там свобода слова!
Сочувствия совсем нет ни у кого. Объяснять им что-либо было бессмысленно, да Ирина бы и не сумела.
Начальник вызвал к себе, загрузил работой.
– Ирина Николаевна, я вас загрузил работой, чтобы у вас мозги были заняты, и вы бы поменьше думали о муже. Не надо верить всему, о чём говорят по телевизору. Сейчас время такое, ничему верить нельзя. Придёт официальная бумага, вот тогда…
– Его же не государство туда направило, он по своей воле.
– Всё равно, Ирина Николаевна, ваш муж гражданин России. Должны уведомить. Нет документа о смерти? Значит, жив. Идите работайте.
После обеда позвонили из дома.
– Мама, – сказала дочка, – пришли два странных письма из Боснии. Мы их не распечатываем, ждём тебя, приходи быстрей.
Ирина еле дождалась конец рабочего дня, прибежала домой, по дороге прихватив с собой соседку снизу. Два письма, одно без обратного адреса, лишь надпись: «Босна», другое с обратным адресом, тоже из Боснии, из города Вишеград.
– И какое открывать? – спросила Ира у Галки.
– То, что без обратного адреса.
Вскрыли конверт, та было написано:
«Ваш супруг Александар је у селу Ђанкићи у Босни. Није тешко, али рањено, контурирано, опорављено. Чекајте га».
– На сербском, наверное, написано, – предположила Ира, – буквы вроде наши, а слова не разобрать. Гал, ты что-нибудь понимаешь?
– Понимаю.
– Что?
– Что твой Санька жив. Вот смотри: ваш супруг Александар. Что не понятного? Как эта буква читается? Не важно, будем считать, что её нет. Е у селу. У нас на работе белорус работал, так он всегда говорил: «У цехе», то есть не рядом с цехом, а в цехе. Получается, что Саша в каком-то селе в Боснии. «Али» – по-украински – «но». Не тяжело, но ранен, дальше не понятно. «Чекате» похоже на украинское «ждите». Всё, число, подписи нет. Ранен твой Сашка, но живой, просят ждать. Давай второе письмо откроем.
Во втором письме было написано, что доброволец Монахов погиб смертью храбрых в Боснии, и подпись: «Командир русских добровольцев Валерий Филинов».
Ирина посмотрела на детей, столпившихся у стола, и разрыдалась.
– Что ты ревёшь, дура, – возмутилась Галя, – письмо на сербском языке написано после этого письма. Посмотри на числа.
Ира сравнила числа на письмах и немного успокоилась.
– Сказано тебе – ждать. Жди.
И Ира ждала, веря и не веря, и вот через неделю в субботу раздался междугородний телефонный звонок. Она сняла трубку с замиранием сердца.
– Алло.
– Иришка, солнышко моё, как я по тебе соскучился!
– Сашка, живой!
– Жив, не здоров, но жив.
– А я письмо получила от твоего командира…
– Знаю, знаю, он говорил, ошибка это.
– И твой паспорт по телевизору показывали и ещё чей-то.
– Володи Сахнова, – голос Александра погрустнел, – он погиб. А меня сербы-мусульмане нашли, немного подлечили, а потом, когда их село заняли солдаты Войска Республики Сербской, передали меня им, а они нашему посольству в Белграде. В посольстве обрадовались, собрали пресс-конференцию и объявили, что честный бизнесмен из Москвы Александр Монахов был избит и ограблен в Белграде и никакой он не наёмник, а Владимира Сахнова они вообще не знают. Ну, он же из Киева, из Украины, теперь это разные государства, а ещё недавно было одно. Врут, короче. Да ладно, Иришка, послезавтра приеду в Москву. Жди. Правда, меня в госпиталь «Ветеранов Войны» положат, но это не важно. Жди. Ожиданием своим ты спасла меня. Я верил, что ты меня ждёшь, и не ошибся. Я всё это время твердил стихи:
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: – Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой…
Ирина улыбнулась и продолжила, чуть исказив строчки, но не смысл:
Просто я умела ждать,
Как никто другой.
И добавила:
– Сашенька, люблю тебя и очень жду.
– До послезавтра, моё солнышко, – улыбался он через расстояние.
Ирина положила трубку, она была абсолютно счастлива. Ждать осталось недолго – до послезавтра.
25.11.2022 г.
Сотовый телефон
Николай Андреевич, директор успешной, хоть и не крупной фирмы, в приподнятом настроении шёл по длинному коридору в свой кабинет. Его фирма занимала целый этаж в офисном центре. Сегодня подготовят все бумаги и завтра будет заключена очень выгодная сделка, причём выгодная обеим сторонам. Фирма будет обеспечена безбедным существованием как минимум на два года.