Между прошлым и будущим

Уайт Карен

Кашлянув, чтобы прочистить горло, я сказала:

– В те дни, когда мне придется ездить на Эдисто, я буду оставаться там на обед. Не волнуйся, я постараюсь оставлять вам готовую еду, чтобы вы могли ее разогреть, или же можете заказать пиццу. Дополнительные деньги, которые я буду зарабатывать, позволят чаще заказывать еду из ресторана.

Я сидела, уставившись на свои руки, потом медленно подняла голову и посмотрела прямо в фиалковые глаза Евы. Их часто сравнивали с глазами Элизабет Тейлор, но глаза сестры были матовыми –

они словно поглощали свет и не выпускали его наружу. Они не всегда были такими, просто изменились, когда она стала старше, словно по ее собственному желанию, подобно тому, как она вдруг решала изменить прическу или начать носить короткие юбки.

– Ах как мило с твоей стороны, – сказала она. – Уверена, мы не протянем ноги, питаясь пиццей и едой из закусочных.

– Ева.

В голосе Глена были предупреждающие нотки, но мы с сестрой знали – что бы между нами ни происходило, никто не должен вмешиваться. Это была темная, закрытая территория, подвластная только нам, и никому постороннему доступа туда не было.

Я встала, подошла к краю крыльца и принялась смотреть на высушенную солнцем траву и мертвые цветы, которые я посадила ранней весной, а потом начисто о них забыла. Никто даже не побеспокоился, чтобы поливать их.

– Для начала я буду ездить на Эдисто каждую пятницу и субботу, хотя, может быть, придется добавить пару дней, в зависимости от того, как пойдут дела. Если тебе нужна помощь при посещении врачей, пожалуйста, постарайся назначать эти визиты на те дни, когда я здесь. Или же на часы, отведенные Глену на обеденный перерыв, чтобы он мог отвезти тебя туда.

Я не поворачивалась к Еве, опасаясь, что они оба заметят мою неуверенность. С их точки зрения, я должна была думать исключительно о беременности Евы, и только в этом случае все было бы на своих местах.

Я слышала, как Глен поднялся по ступенькам, а затем слегка затрещали веревки, привязывающие качели к потолку.

– Это не проблема, – сказал он. Я представила, как он кладет руку на ладонь Евы, чтобы успокоить ее, и чуть не расплакалась.

Внезапно нас оглушил чей-то ревущий бас, доносящийся из радиоприемника старого белого грузовика с открытым кузовом и огромными шинами, который медленно подъехал к нашему дому. Он остановился, и из кабины высунулся водитель с сигаретой в пальцах, постукивающих по двери в такт музыке.

Он убрал громкость и выкрикнул мое имя:

– Элеонор!

Я тут же узнала Роки Купера, парня, с которым училась в старших классах. Тот самый одноклассник, которого я когда-то сбила с пути истинного и сделала соучастником всех своих авантюр. Я подняла руку, чтобы поприветствовать его, хотя, по правде, мне не терпелось, чтобы он поскорее уехал. Переведя взгляд с него на пассажирское сиденье, я увидела, что там сидит незнакомый мне мужчина, который в этот момент поднес ко рту бутылку пива.

– Привет, Роки!

– Сто

лет тебя не видел, – сказал Роки. Его когда-то юное лицо почернело и загрубело от беспощадного солнца Южной Каролины. Я слышала, что он работал на стройках, перескакивая с места на место, когда запои сменялись периодами трезвости. – Значит, ты переехала. Впрочем, и я теперь не частый гость на Эдисто. – Он ухмыльнулся. – Там мной постоянно кто-нибудь недоволен.

Я кивнула в знак понимания.

– Я работаю. Времени нет совсем. Да и сейчас я занята.

Я не сходила с крыльца, надеясь, что он поймет намек.

Он кивнул в сторону своего спутника.

– Мы с Джимми хотели пойти сегодня вечером куда-нибудь поразвлечься. Прыгай к нам, не пожалеешь.

Я попробовала улыбнуться, всем своим видом изображая искренность.

– Я бы не против, но, понимаешь, у меня сейчас очень много работы.

Он посмотрел мне за спину, в ту сторону, где все еще сидели Ева с Гленом, потом снова перевел взгляд на меня.

– Вижу, у вас тут вечеринка. – Он поднес сигарету ко рту и затянулся. – Если передумаешь, ты знаешь, где меня искать.

Джимми в знак приветствия поднял бутылку, мотор зарычал, и снова оглушительно заиграла музыка. Ее пульсирующие звуки стояли в ушах, даже когда грузовичок скрылся из виду.

– Вот только его тут не хватало для полного счастья, – сказала Ева, поджав губы.

– Да, давно с ним не виделись, – ответила я безо всякого намека на сарказм и направилась к двери. – Пойду разогрею кусок пиццы.

Но тут снова раздался голос Евы:

– Ты даже не спросила меня, когда должен родиться ребенок.

Меня охватило такое ощущение, что на спину мне вылили целое ведро ледяной воды. Я резко повернулась к ней, удивленная тем, что в этом вопросе еще остается какая-то неясность.

– Я думала, что сначала надо сходить к врачу, чтобы установить, когда это произойдет.

– Мы так и сделаем. Но, по моим подсчетам, это случится в январе. – Она взглянула на меня почти с надеждой. – Представляешь, в январе у тебя появится племянник.

Но я не особо доверяла оливковой ветви в руках этого миротворца, подозревая, что в любой момент могу получить ею по лицу.

– Значит, это будет зимний ребенок. В этом есть свои преимущества – тебе не придется переносить летнюю жару в последние месяцы беременности.

– И в холодное время я смогу позаимствовать у Глена некоторые из его свитеров, чтобы не тратиться на одежду для будущих мам.

Она положила голову на плечо Глена и прижала руку к пока еще плоскому животу.

– Вот и замечательно, – ответила я. – А теперь пойду наконец съем свой ужин.

Я резко открыла дверь и позволила ей с шумом захлопнуться, как будто могла отсечь воспоминания о том, как я умерла и вернулась к жизни, не понимая, правда, зачем это было нужно.