Между Западом и Востоком
Шрифт:
– Боже мой, какие мы тогда были молодые, почти дети. Молодежь, которых я вижу теперь, старше нас тех. Но так и должно быть. Все должны становиться взрослыми.
Платон и Альма разговаривали, и от воспоминаний у обоих внутри разгоралось большое светлое чувство. Оно не связано с любовью в паре. Но оно очень дорогое.
Вот уже Медведково видно.
– Платон, я хотела бы тебя попросить. Не знаю, как сказать. Это даже не нужно лично мне, но…
– Для тебя – все что угодно!
Альма
– Неужели совсем все?
– В пределах допустимого законом.
– Замечательно. Платон, это, в общем-то, необязательно, но может оказаться критически важным в будущем. – Альма заговорила о преемственности поколений, о значении педагогики и всей культуры в целом. Платону очень нравилось слушать свою приятельницу, и хотя он не все целиком понимал, он был убежден, что Альма говорит абсолютно верно. После долгого введения Альма перешла к конкретным вещам.
– Так вот. Насчет детей… – она запнулась. – Тех, что у Екатерины.
– А что с ними?
– Распоясались! Так нагло себя ведут!
– Как? Где? Альма, ты ошибаешься.
– Нет! Послушай. – Альма высказала свои соображения.
Платон был озадачен.
– Разве это здесь оправдано? Молодежь вообще любит резвиться.
– Платон! – в голосе вместе с твердостью есть звук мольбы. – Я же тебя нечасто просила.
– Альмочка!
– Я думаю, это необходимо. Ведь ты это уже делал, и после этого всегда был порядок. Я прошу. Иначе что-нибудь может произойти. Потому что когда волки сходят с ума…
Платон молчал.
– Потом трудно бывает что-либо сделать. Надо пресечь это заранее. Для этого и нужно воспитание. Платон! Разве нет?
– Хорошо.
– Спасибо! – Альма коснулась носом щеки Платона. – Спасибо. Платон, если надумаешь, заходи в гости.
Она ушла. И Платон возвратился в Отдел.
Ему откровенно не хотелось делать то, что он обещал, хотя это очень просто и так делали не раз. Но он не представлял, как объяснить это Кате. Он решил вовсе не говорить, а сделать как-нибудь побыстрей и полегче. Но Катя потом узнает. Или, может быть, ограничиться строгим внушением? Но Альма попросила.
Платон долго сидел нахмурившись. Внезапно он услышал гудок дальнего паровоза и пошел к Кате. У нее сегодня свободный день.
– Катя, знаете, на Савеловский вокзал… сегодня прибудет эшелон с Дальнего Востока. Да! Причем есть сведения, что служебные команды там тоже будут. Вдруг там будут Ваши товарищи? Может быть, они уже приехали.
Платон говорил чуть запинаясь. Но Катя не стала долго думать и побежала из Отдела.
– Так! Екатерина не увидит. Как только парней приведут, Рэм, зови их сюда.
– Ясно! А зачем?
– Воспитывать будем! – Рэм немного попятился. Степа заморгал часто.
– А Катя же?
– Мы быстро!
– А
– Значит, сделаем без Аркадия! Вы что, разучились?
Рэм и Степа закивали – в знак покорности командиру.
Платон так все рассчитал, чтобы Катя случайно не встретила Витю с Костей. Их должны привести другим путем. Их ведут в молодежный отдел, их встречают девочки. Платон сделалось противно за самого себя. Девочки весело щебетали; внезапно Витю и еще других парней увели. Срочное дело.
– Ладно. Остался самый экспансивный. Рэ-эм!!
Тяжело топая, Рэм пошел в молодежный Отдел. Перед этим он спросил:
– Почему всегда я?
– Потому что я приказал.
Рэм просунулся и закричал:
– Кость! А Кость! Товарищ Платон зовет!
Костя подбежал к проходу. При запертых воротах перебраться из одного Отдела в другой можно только по одному пути, где помещается только один пес. Костя пролез. А Рэм сразу же закрыл проход собой. Девочки услышали голос:
– Курсант! Вы опять лазили вчера на хозяйственные постройки! Чуть крышу не сломали!
– Я там не прыгал!
– Лазили?
– Разве это запрещено, Платон Ярсович?
– Мол-чать! Вы не белка! Есть правила!
– Ой, Костеньку сейчас… Зорька, что делать?! Помнишь, как других?…
– Помню, Ася! Но тогда все взрослые были вместе. Товарищ Аркадий еще не пришел. Может, без него не начнется? Вот, что Ася: как только Аркадий придет, отвлеки его – хоть разговором, хоть чем. Я побегу к маме. Мама придумает!
– Точно! – девочки понеслись. Заря выскочила на улицу и, ничуть не смущаясь людей, побежала на Катин след. Он чувствуется. Но Катя уже далеко ушла.
Костя сообразил, что будет, но решил не сдаваться легко. Убежать некуда. Можно залезть на крыши сарайчиков. Туда время от времени забирались, и никто не возражал. Костя запрыгнул на крышу.
– Слезай!
– Платон Ярсович, скажите, в чем мое преступление?
– Тьфу! Борька, лезь!
Борис стал карабкаться по поленьям рядом, но Костя гораздо ловчее. Он перескочил на другую крышу. Он вытягивал шею, но до забора, разделяющего Отделы, не долететь. Боря кое-как залез. Костя спрыгнул. Его стали гонять по земле.
Со стороны это похоже на военную игру. Рэм не мог отойти от прохода, поскольку иначе Костя прорвется туда. Платон приказывал то Боре, то Степе, но даже втроем они не могли зажать Костю.
– Зови Аркадия! – велел Платон.
Степа задергал носом и побежал к Рэму.
Аркадий уже минут десять стоял у молодежного Отдела и беседовал с Асей на серьезные темы. Степа в спешке поперхнулся и минуту еще не мог говорить. Еще минуту выиграли. Степа наконец выдавил:
– Арк! Он! Зовё!