Между Западом и Востоком
Шрифт:
– Вот теперь иди.
– Куда, товарищ комиссар?
– По следу! Ты его запомнил, студент?
– Тогда да. А теперь. Товарищ комиссар, он такой, такой кожаный…
– Опять не чует! Товарищ замком, это просто ужас. Пойдем покажем. Студент!
Они пошли к лесу.
– Чуешь?
– Нет.
– А теперь?
– Немного. Там смола и…
– Нет! Запах выглядит иначе – Полкан стал объяснять. Балтик посмотрел на придавленные снегом сосны. Их темные колючие ветки гнутся
Одновременно чувствуется мороз и сырость. Полкан подошел к месту, где на лапах сосен внизу уже не было снега.
– Ищи вот тут.
– Я… не знаю.
– Что, по лбу дать?
– Честное слово, товарищ комиссар, я не чую запах! Товарищ замком, как это делается?
– Полкан, покажи само место.
– Сейчас. Бедные салаги, ничего они не видят, не чувствуют, не соображают. Я так хорошо замаскировал, что сам не вижу. Кстати, Балтик. Ты чуешь кобуру?
– Очень слабо.
– Вот и я … как-то слабо!
– А где непосредственно ты спрятал?
– Под согнутыми соснами. Они тут… все согнутые. Что за бред?! Когда я проходил, стволы были прямые, и лишь у двух что-то наклонилось. Так, спокойно. Я стряхнул с нижней ветки. Так. А с верхней не стряхивал и там была темно-синяя шапка. Сейчас ее нет. Балтик, она упала! И другие тоже.
– Полкан, какие здесь были ориентиры?
– Да вот эти сосны! Еще дятел сидел. Но он смылся. Там стояла сосна, покосившись. Я и вспомнил Есенина.
– Ох!! Ты знаешь, чем его стихи про собак заканчиваются?
– Да! Я болван. Я хотел выбрать место потрудней. Север, если ты не совсем тупой, то стой и не дергайся! Остатки следов заметешь.
Полкан и Балтик замерли. Они долго и пристально внюхивались, искали места, где снег не такой плотный. Балтик обнаружил крупицу следа.
– Вот здесь. Совсем-совсем маленький оттенок
– Балтичек, точно… я его потерял. Вот слышу снова. Ветер мешает! Но давай здесь копать. Севка! Иди сюда, чего стоишь как дот! Рой немедленно.
Сева стал бить по снегу лапами.
– Быстрей! – заорал Полкан.
Дрожа, Сева принялся раскидывать снег всеми четырьмя ногами. Все летело в стороны, но яма почти не росла.
– Отойди, мы сами!
Балтик с Полканом принялись копать. Они вынули много снега, как вдруг резкий порыв обрушил на них гирлянды. Сосны были все увешаны ими, как шарфами и мантиями. Возможно, это им вместо шапок. Огрызаясь, Полкан выбросил что-то в рыхлый снег рядом. Предмет опять исчез. Глаза и рот были все в снегу. Неистово тряся головами, Балтик с Полканом вытащили кобуру и помчались с огромной скоростью. Лишь на самой опушке они остановились, чтоб дождаться Севу. Он спотыкался в сугробах.
– Полкан, мы едва не прокололись.
– Но как я забыл место? Просто наваждение какое-то. Балтик, подержи, пожалуйста. Шея болит.
– Тяжелая. В ней что-то есть? – Балтик потряс. – Слушай, она же с пистолетом.
– Не может быть!
– Его запах бесспорный.
– Действительно! А я и не заметил сперва. Мы торопились, да еще мороз этот… Сева, ты болван! Ты не мог сразу сказать? Хочешь, что тебя расстреляли?
– Я же, я же, ничего не хотел…
– Молчи! Бежим.
Они побежали по ледяной дороге. Было минус 30, но из-за очень сырого воздуха и сильного ветра мороз был очень жгучим. Сева опять отстал. Еще не рассветало. В казармах встают до рассвета. Уже подбегая, они увидели, как зажглись огни.
Кобуру бросили на порог прямо перед главным входом.
На крыльцо вышел старшина.
– Студено, черт! Это чего?
Он нагнулся и поднял вещь.
– Э, э, э! Дневальный!! Ты что?! Погоди, это кобура лейтенанта… Он совсем, что ли… или кто украсть хотел?
– Видишь, какое несчастье ты мог сотворить своим носом! – сказал Полкан Севе.
К счастью, никто из начальников ничего не узнал. Зато Севу научили искать трудные запахи – по крайней мере, на официальных занятиях он метался как угорелый, разыскивая; раньше такой прыти не было. Полкан хотел потренировать кандидатов еще, но ему вдруг стало противно. Вместо этого он навестил Машу. Потом к ней прибежали Балтик и Женя. По дороге Балтик вытащил рыбу из полыньи.
– Это чудо!
– Машенька, это мы уже так часто делали.
– Дорогие мои, я уже боюсь думать о том, что будет. Кто-то из мудрецов говорил, что будет только то, что уже было, и все повторяется. Женечка, когда же вы поедете?
– Не знаю. Не знаю, Маша.
О конкурсе люди сообщили – и потом уже не вспоминали. Балтик, Женя и Полкан ждали до марта, ждали в апреле. Но и летом ничего не произошло. Оперативной работы было немного, а молоденькие боялись, что они не успеют на войну, и очень хотели поймать хотя бы диверсанта.
* * *
По мнению Альмы, Катя завела детей для того, чтоб попасть в дом профессора. Иван Иванович позволял ходить по всему дому, за исключением кабинета, но там и так тесно. Там только стол, стулья и множество полок. Кроме того, Альма и Катя имели право заходить в дом на соседнем участке, где было много комнат и проводились эксперименты. В обоих домах обширные библиотеки, и когда профессор оставлял книги раскрытыми, можно было их посмотреть и даже почитать. Надо только лишь аккуратно подняться над столом, ничего не роняя и не пачкая. Перед этим Катя всегда тщательно чистила лапы.
Конец ознакомительного фрагмента.