Между жизнью и смертью
Шрифт:
Д.: Но если не теряешь память при рождении, то период адаптации оказывается во много раз труднее. Разве не так?
С.: (подчеркнуто с нажимом и проговаривая каждое слово) Никто не теряет память при рождении. У детей она сохраняется еще долгое время. Это видно хотя бы по тем играм, в которые они играют. Взять хотя бы игру, которая называется "веришь – не веришь". Да и у нас, взрослых, эта память тоже присутствует, просто мы умалчиваем об этом, сознательно или неосознанно. Но эти воспоминания нарастают в нас по мере того, как мы становимся старше, причем чаще всего именно под воздействием внешних стимулов и влияний,
Д.: Странно. Я всегда считала, что родовая травма, а также стрессы, неизбежные в период взросления и адаптации к физическому телу, заглушают эту память и отбрасывают воспоминания на дно подсознания.
С.: Некоторые – да, но не все.
Д.: Тем более что чем старше становишься, тем больше эти воспоминания, если память не тренирована, стираются из нее. Теперь я начинаю понимать эти вещи лучше, хотя меня по- прежнему беспокоит то, что весь этот процесс очень напоминает ситуацию одержимости.
С.: Как сказано выше, обмен не может произойти без предварительного и четко выраженного согласия между двумя душами. Это соглашение достигается заранее, причем в большинстве случаев вырабатывается и отрабатывается определенная схема такого замещения, в рамках которой и происходит вся процедура. Это заранее планируемый и совершенно добровольный акт, осуществляемый в рамках партнерского соглашения.
Д.: А как быть с носителем сознания? Сам человек сознает происшедшие в нем изменения?
С.: Чаще всего носитель не знает о том, что его прежний владелец, так сказать, совершил обмен. Ибо с вхождением в тело нового духа все прежние воспоминания об этой жизни сохраняются без изменения. Так что, с чисто физической точки зрения, такого обмена между прежним владельцем и новым собственником словно и не было вовсе.
Д.: Выходит, что носителю сознания нечего сказать по этому поводу? Другими словами, его не ставят в известность и с ним не советуются, так?
С.: На сознании этот обмен никак не сказывается, поскольку обмен происходит только на уровне подсознания. Так что никакого дискомфорта или забвения человек не испытывает. Иногда, если это необходимо или если он сам того пожелает, ему возвращают память или полное осознание такого замещения, хотя чаще всего с годами у него самого пробуждается частичная память или частичное осознание точного момента этого замещения.
Д.: Именно это меня и беспокоит. Выходит, что ему действительно нечего сказать по этому поводу.
С.: Почему же нечего? Нам много чего есть сказать по этому поводу, гораздо больше того, что вы в состоянии воспринять.
Очевидно, он не понял моей реплики. Говоря, что ему нечего сказать по этому поводу, я имела в виду человека как носителя сознания, а не конкретно данного субъекта. А он подумал, что он как передаточное звено не в состоянии снабдить меня достаточной информацией. Это показывает, сколь буквально подсознание в состоянии транса интерпретирует неизбежные в процессе работы замечания и реплики,
С.: Мы просто не знаем ваших вопросов, пока вы их не зададите,
Д.: Что верно, то верно. Помнится, ты сказал, что вопросы не менее важны, чем ответы?
С.: Да, это так. Прежде чем заполнить вакуум, его вначале нужно создать.
Д.: Значит, если душа хочет уйти, так сказать, или хочет отказаться от сделки, то такое допускается?
С.: Это не отказ. Ее вынуждает к этому сама ситуация, в которой она оказалась. Ибо обо всем, что идет не по плану, по эту сторону хорошо известно, и этот фактор тоже учитывается. И к данной ситуации подбирается наиболее оптимальное решение. От такого перемещения одна лишь польза, причем совершенно очевидная, ибо тело в данном случае используется гораздо разумней и более эффективно, нежели в том случае, если просто дать ему умереть. От такой смерти нет ни пользы, ни добра, да и работать в таком теле тоже невозможно.
Д.: Видимо, именно в этом и состоит кардинальная разница между замещением и самоубийством, Ведь в то время как дух-заместитель продолжает использовать тело по назначению, самоубийца его просто разрушает.
С,: Совершенно верно.
Д.: А если что-то по ту сторону и воспринимается неодобрительно, то именно это.
С.: Верно, И вовсе не потому, что тело умерло, а им так никто и не воспользовался, а потому, что из-за этого нарушается вся гармония души, Самоубийство – это непростительный акт.
Д.: Видимо потому, что через это тело душа могла бы многого достичь, а его уничтожили, чем нарушили установленный порядок вещей.
С.: Верно.
Д.: А ты можешь сказать, в какой точке или в какой момент времени при обычных условиях, то есть в процессе физического развития человека, душа или дух вселяется в тело?
С.: Этот момент душа выбирает сама. Это может произойти в момент зачатия или оплодотворения, а возможно, и в один из моментов после рождения тела, благодаря чему душа избегает родовой травмы. Все зависит от выбора самого человека, вернее – его души. Естественно, с учетом тех уроков, которые ей необходимо усвоить.
Д.: То есть ты хочешь сказать, что человек какое-то время может существовать, не имея души или духа?
С.: Не совсем так, поскольку в любом случае необходимо наличие жизненной силы. Впрочем, сама идея жизненной силы вовсе не предусматривает обязательного вселения души или духа, поскольку в качестве источника этой жизненной силы может выступать и мать. Так что когда именно душа вселяется в телесную форму – это дело ее собственного выбора, ибо только душа решает, когда она возьмет опеку над телесной формой, а следовательно, сделает его частью своей реальности и начнет подпитывать своими жизненными силами.
Д.: Если я правильно тебя понимаю, то установить точный момент времени, когда начинается жизнь, невозможно, так?
С.: Именно так. Поэтому не следует критиковать аборты в том смысле, что они-де связаны с убийством души, поскольку действительно невозможно установить, в какой именно момент физическая форма приняла в себя душу.
Д.: То есть если я опять же тебя правильно понимаю, аборт никак не связан с убийством или лишением жизни Верно?
С.: Возможно, эта ситуация станет более понятна, если я скажу, что ответственность за решение сделать аборт делится поровну между матерью и той жизненной силой, которая должна вселиться в абортируемое тело. Это решение принимается на гораздо более глубоких уровнях или пластах сознания, нежели подсознание, а не только на внутренних планах. Правда, в процессе принятия этого решения наличествует некоторая сознательная коммуникация, не отделимая от этого процесса, но само решение принимается одновременно как на внешнем, так и на внутреннем уровнях ментальности.