Между
Шрифт:
– Дядя Колл, а с нами по дороге не..?
– Нам недалеко идти, – успокоил его Свинопас. – Ничего не случится.
Марх взял племянника на руки:
– Удачи, малыш. Вырасти сильным и мудрым. Слушайся наставника – и Хен Вен.
– А кто это – Хен Вен?
– Узнаешь, – хмыкнул Колл.
Они вышли из замка и довольно долго шли холмами на юг. Вдруг на одном из холмов Друст почувствовал… это было почти как там, куда их привел отец…
Мальчик заревел от страха, но Колл не обратил на его слезы никакого внимания. Железным
К хижине был пристроен свиной закут – почти такой же большой, как это убогое жилище.
И оттуда – то есть из закута, не из дома – вдруг раздалось такое громкое и радостное хрюканье, что Друст даже позабыл реветь и бояться.
– Иду, малышка, иду, лапушка! – отвечал в пространство Колл, ускоряя шаг.
Друст побежал вприпрыжку, чтобы не отстать.
– Я тебе маленького свинопаса привел… – приговаривал Колл на ходу, словно успокаивая то огромное существо, которое продолжало радостно хрюкать. – Да подожди ты, ты же так мне весь закут разнесешь!
Они уже спустились. Колл обернулся к мальчишке:
– Ты меня спрашивал, кто такая Хен Вен? Иди и знакомься.
Сказать, что Хен Вен была большой свиньей, – не сказать ничего. Она была огромна. В холке – даже выше Друста.
А еще она была мохнатой. Как овца. Шерсть у нее оказалась короткой, свитой в тугие кольца. Когда свинью выпустили побегать, оказалось, что ее шкура – светло-серая.
И она умела говорить. Нет, не шкура, шкуры говорить не могут. Говорила Хен Вен. Только говорила она по-свински… то есть на своем свинском… свинячьем языке. Колл ее понимал и отвечал ей по-человечески. А она ему хрюкала.
Но всё было и так понятно: они очень соскучились друг по другу. И теперь болтали, как всегда взрослые болтают при встрече.
Лепешки на ужин Колл пек сам – на раскаленных камнях очага. Обычные, ячменные. Грубая пища. Но Друст был готов уписывать их за обе щеки еще горячими – так они были вкусны. И родниковая вода – запить.
После чего Колл надвое разделил охапку соломы, выдал Друсту меньшую часть – и старый плащ впридачу. Лучшей постели в замке эрла-Свинопаса не водилось.
– Спать, – негромко велел он. – Завтра у тебя будет тяжелый день. И послезавтра тоже. И вообще – пока ты будешь у меня учиться.
– А чему ты станешь меня учить, дядя Колл? – глаза мальчишки зажглись любопытством.
– Запомни, – хмуро отвечал Свинопас, – к тем, кто тебя учит, обращаются «наставник».
– Наставник, – понятливо кивнул Друст, – а меня будешь учить не только ты?
– Не только, – буркнул тот и приказал: – Марш спать! Остальное завтра.
После чего вышел из хижины, не дав мальчишке задать очередной вопрос.
Обиженно шмыгнув носом, Друст устроился спать подле очага. Ему, почти с младенчества росшему на летних пастбищах Альбы, охапка соломы была вполне удобным ложем.
Колл пришел к Хен Вен, почесал ее за ушами, она довольно хрюкнула.
– Не хочешь сменить облик? – осведомился Свинопас. – Он спит, он не увидит.
– Хр! – отвечала та.
– Ну, как знаешь. Так как тебе этот мальчик?
– Хр-хр-шш…
– Он внук Рианнон. Он – твой свинопас по праву крови. Обучишь его?
– Хрю!
– Он боится магии, Хен. Будь осторожна. Не перестарайся.
– Хъръ!
– Не ругайся, я ничуть не хочу тебя обидеть. Просто – любой может увлечься. И ты тоже.
– Хър.
– Да, я знаю, ты всегда была осторожна. Я знаю, что ты самая мудрая, – иначе бы ты была совсем не здесь…
Колл прижался щекой к мохнатой морде свиньи и проговорил:
– Хен, если бы ты знала, насколько я по тебе соскучился… Я бы год-другой еще выдержал, не больше – и вернулся бы к тебе. Я устал от людей, Хен… слов нет, как я устал от них. Прыгают, мечутся, сами не знают, чего хотят, что делают и для чего. Да еще и мрут – привыкнуть не успеешь, а половина королевского совета – новая. Спасибо, хоть вторая половина – наши.
– Ххъхъ…
– Хен, милая Хен. Я больше никогда от тебя не уйду. Мы с тобой вырастим мальчишку – и этим я сполна отслужу Марху на века вперед. Он не обидится, если я больше не вернусь в Тинтагел.
Хен Вен согласно вздыхала, и казалось, что нет огромной свиньи, а есть мудрая женщина, исполненная силы, и нет свинопаса в крестьянской одежде, а есть могучий воин, властный и решительный. И нет убогой хижины, а есть замок эрла, древний и неприступный.
Казалось? Кому казалось? Друст спал, а больше видеть было некому: Колл не подпускал к своему жилищу непрошеных гостей, будь то человек или нелюдь.
– Итак, Друст, – сказал Колл наутро, – ты будешь пасти Хен Вен. Слушай и запоминай. Она побежит куда ей вздумается. Ты должен следовать за ней. По любым буреломам и чащам. Ты не имеешь права отстать. Что бы ни произошло. Это ясно?
Мальчик кивнул.
– Когда дело будет к вечеру, она сама повернет домой. Если ты увидишь, что смеркается, а Хен Вен и не думает возвращаться, – заставь ее вернуться. Как угодно – но заставь. Понял?
– Да.
– Тогда вот тебе пара лепешек на день – и вперед.
Исполинская свинья с радостным хрюканьем выскочила из закута – и помчалась в холмы. Мальчишка что есть духу припустил следом.
Кромка миров: Динас
Хен Вен бежит. Как же это хорошо! Колл молодец, отлично придумал.
Единственная из священного стада, она была настолько нашей, что удрала от Гвидиона когда-то. А теперь, заполучив пастушонка из потомков Рианнон, она обегает земли Корнуолла.
Или правильнее сказать – оберегает?