Междумир
Шрифт:
— Ушли? — переспросила Мэри, не уверенная, что правильно расслышала. — Куда ушли? Ты не мог бы выразиться поконкретнее?
Ник поднялся.
— Не знаю. Не моё дело.
Мэри заглянула в ведро. К её ужасу, оно было пусто. Она не могла поверить ни тому, что увидела, ни тому, что услышала.
— Все?! —она окинула взором лётное поле, втайне надеясь, что это неправда... Но нигде не было ни души.
— Что я могу сказать? — вздохнул Ник. — Все. Они все были готовы к уходу.
Впервые на своей памяти Мэри потеряла
— Ты хотя бы понимаешь, что наделал?!
Мэри сознавала, что кричит, но ей было всё равно. Как он посмел! Как он посмел так с нею поступить!
— Я очень хорошо понимаю, что сделал, — ответил Ник со спокойствием, коего так не доставало Мэри. — Я отправил их туда, куда они с самого начала должны были уйти.
— С чего ты взял, будто знаешь, куда им идти! Они были здесь, и это значит, что так им было предназначено — быть здесь!
— А я так не думаю!
— Да кому какое дело, что ты там себе думаешь!
Неужели перед ней тот самый Ник, которого она знала? Это же совершенно чужой человек!
А она-то ему доверяла! Думала, что они — команда, что вместе они будут благосклонно и великодушно руководить Послесветами, вести их за собой в вечность, и так будет всегда. И тут вдруг всё пошло наперекосяк!
Но тут выражение лица Ника изменилось: на смену спокойствию пришёл гнев.
— И давно ты обо всём знаешь?
Мэри отказалась отвечать.
— Ты знала о монетах с самого начала? Как долго ты грабила детей, приходящих к тебе за помощью?
Она осознала, что не может ничего противопоставить его обвинениям, что у неё не хватает мужества даже взглянуть ему в лицо.
— Нет, не с самого начала, — проговорила она низким, глухим голосом. — И я никого не грабила! Они бросают монеты в фонтан по собственной воле. Они могли бы достать их оттуда в любой момент, но никто ведь этого не делает! А знаешь, почему? Потому что не хотят.
— Неправда! Они не забирают обратно свои монеты, потому что это твойфонтан, а им и в страшном сне не приснится сделать что-либо неугодное мисс Мэри. Но если бы они только знали правду о том, для чего в действительности предназначены эти монеты — они немедленно забрали бы их!
— Мои дети счастливы и довольны! — твердила Мэри.
— Они заблудились! Потерялись! А ты ничем не лучше своего братца!
Услышав такое, Мэри не сдержалась. Она размахнулась и ударила его по лицу со всей силой бушующей в ней ярости. В следующее мгновение она уже раскаялась, захотела сказать Нику, что очень сожалеет, что не собиралась бить его... но вдруг поняла, что вовсе ни о чём не сожалеет, что с удовольствием лепила бы ему пощёчину за пощёчиной, пока не вбила бы хоть немного здравого разумения в его упрямую голову. В
Ник стойко вынес удар, успокоился и подобрал ведро. Наклонил его к Мэри и сказал:
— Странно, но здесь было ровно столько монет, сколько нужно, чтобы хватило на всех...
— Ну так что! — воскликнула Мэри. — Тысяча Послесветов — тысяча монет! Что в этом такого странного?
— Посмотри повнимательней.
Мэри заглянула в ведро и увидела, что оно не совсем пусто. На дне завалялись две монетки.
— Две монеты, — сказал Ник. — Нас тоже двое.
— Это совпадение! — взвизгнула Мэри.
Совпадение — она настаивала на этом и уступать не собиралась. Ах, ты слышишь в этом глас вселенной? Да никакой это не глас! Ах, по-твоему, к нам протянулась Божья рука? Да никакая это не рука! Мэри не нужно какое-то жалкое ведро с какими-то дурацкими монетами, чтобы знать, какую цель поставил перед ней Господь!
Она схватила одну из оставшихся монет и уже собиралась зашвырнуть её подальше, но тут Ник спросил:
— Она холодная или горячая?
— Холодная. Холодная, как смерть.
Ник вздохнул.
— Моя тоже. Значит, нам пока нельзя уходить. — И прибавил: — Ты столько лет здесь, а всё ещё не готова...
— И никогда не буду готова! Я никогда не покину Междумир, потому что вечность — это здесь! И мой долг — искать заблудшие души, чтобы наполнить ими этот мир. Мой долг — найти их, приютить, заботиться о них. Как ты этого не понимаешь?!
— Я понимаю, — ответил Ник. — И, возможно, ты права — это действительно твой долг... Но теперь, я думаю, у меня тоже есть работа. И она состоит в том, чтобы помогать этим заблудшим душам уйти туда, куда им положено уйти.
Мэри смотрела на уродливую монету, лежащую у неё на ладони... И что такого чудесного и увлекательного в конце туннеля? Как можно знать, что такое этот свет — свет любви или отблеск пламени?
Есть одно правило, которое каждая мать внушает своему дитяти: если ты потерялся, стой на месте! Не уходи, не пытайся найти обратный путь, не разговаривай с незнакомыми. И даже если ты видишь свет — это ещё не основание для того, чтобы бежать через дорогу. Заблудившиеся дети должны оставаться на месте! Неужели Ник не в состоянии осознать всей мудрости этого правила?
Заслышав звук автомобильного мотора, Мэри подняла голову и увидела Спидо за рулём «ягуара». Ну, хотя бы у этого парня достало ума не броситься в тёмный туннель.
— Поезд ждёт, — объявил Спидо.
Ник обернулся к Мэри.
— Я возвращаюсь в башни-близнецы. И расскажу всем детям о том, что узнал.
— Они не будут тебя слушать!
— Думаю, что будут.
В его голосе звучала непоколебимая уверенность, и Мэри знала, почему. Потому что он был прав, и они оба осознавали это. Как бы ни хотелось Мэри думать иначе, она понимала — дети заберут свои монеты. Они не смогут противостоять искушению.