Междумир
Шрифт:
— А который час? — спросил мальчик, удивительно похожий на акулу.
— Время отправляться домой, — ответила Мэри и обратилась к толпе: — Слушайте, все! У нас много дел. Я знаю, вы очень долго были пленниками, но теперь вы свободны. У меня для вас есть прекрасное жилище. Там найдётся место для каждого. Все ваши мучения позади!
— Ты Небесная Ведьма? — спросила девочка лет пяти, не больше.
Мэри улыбнулась и присела перед ней на корточки.
— Конечно, нет! Ведьм не бывает.
— Так, ладно, — деловито произнёс Ник. — Давайте станем в колонну,
Дети тут же принялись строиться — для них это было что-то вроде новой, увлекательной игры.
— Не толкайтесь! Места хватит на всех! — одёрнул их Ник.
Мэри опять улыбнулась: похоже, они с Ником теперь одна команда. Ну что ж, это, ей, пожалуй, нравится.
— Эй! — крикнул кто-то. — Гляньте, что я нашёл!
Ник и Мэри обернулись и увидели Любистка. В то время как все ринулись избивать Майки, Любисток отправился на «Сульфур Куин» и теперь с трудом тащил какое-то тяжёлое ведро.
— МакГилл бросил свой сейф открытым! Я нашёл сокровище!
Мэри забрала у Любистка ведро. Оно было полно старых, стёртых монет.
— Тоже мне сокровище, — пробурчал Ник.
— Чудесное сокровище! — возразила Мэри и подмигнула Нику. — Тут хватит на всех загадать желание и бросить в фонтан.
Кое-кто из ребят пытался заглянуть в ведро, но Мэри заслонила его от них.
Все снова вернулись к построению. Возникли некоторые трудности, поскольку номера были написаны вверх ногами.
Несколько ребятишек стояли в сторонке, по-видимому, не желая вливаться в колонну. Мэри решила поговорить с ними.
Она протянула Нику ведро с монетами:
— Держи, да смотри, не давай никому сунуть сюда нос прежде, чем мы доберёмся до фонтана, — и ушла убеждать «диссидентов».
Под конец, благодаря Мэриной доброте и обаянию, не осталось никого, кто не пожелал бы отправиться с ней.
Мэри была так занята тем, чтобы не упустить ни единого Послесвета, что, как водится в таких случаях, одного таки потеряли. Дирижабль взмыл в воздух и плавно [43] заскользил на север на высоте нескольких тысяч футов. Только тогда Мэри спохватилась:
43
Любопытный факт: судя по рассказам, «Гинденбург» имел такой плавный ход, что карандаш, поставленный на столе на торец, не падал.
— А где Вари?
Она повернулась к Нику, но тот пожал плечами:
— Я его вообще не видел.
Мэри обшарила весь дирижабль — пассажирские кабины, коридоры, мостики внутреннего каркаса — Вари нигде не было. Они забыли его.
Вари провёл в Междумире сто сорок шесть лет, но кое-какие черты характера некоторых маленьких мальчиков не меняются никогда. Такие, например, как своеволие, частая смена настроений, невнимательность и, конечно, любопытство.
Пока Мэри была занята погрузкой детворы на дирижабль,
К тому времени, когда Вари, сгибаясь под тяжестью добычи, выбрался на палубу, дирижабль уже улетел. Сбылся самый его страшный кошмар: Мэри забыла его. Вари выронил всё, что держали его маленькие руки. Сокровища с грохотом посыпались на палубу.
— Ты кто такой?
Вари вздрогнул и обернулся.
— Ты кто и почему не улетел вместе со всеми?
Эти слова произнёс высокий парень с кривоватой улыбкой и головой, которая была немножко маловата для его тела. Хотя Вари был готов расплакаться, он подавил свои эмоции, твёрдо вознамерившись не выказать ни малейшей слабости перед этим последним представителем прежней команды.
— А может, я вовсе и не собирался улетать, — заявил Вари.
Возможно, он ошибался, но, похоже, парня с маленькой головой тоже забыли.
— Хороший корабль, — сказал Вари. — Особенно то, что там, внизу.
— Служил нам двадцать лет, — ответил парень и представился: — Меня зовут Урюк.
Вари очень хотелось рассмеяться, но он сдержался. Уж больно имя было подходящее, как, впрочем, все имена в Междумире.
Урюк ждал, что команда вернётся, но пока никто не пришёл. Вари подозревал, что этого не случится никогда.
Вари взглянул на Стальной мол справа и на Стиплчейз слева. Сначала он подумал, что мог бы неплохо устроиться здесь, на мёртвых молах, но тут его взор упал на огромное, украшенное драгоценностями кресло, стоявшее на возвышении посреди палубы. Кресло было одновременно и прекрасно, и уродливо. Вари невольно потянуло к нему.
— А это ещё что такое?
— Трон МакГилла, — ответил Урюк. Вари подошёл поближе. Сооружение, надо сказать, производило впечатление! Хоть и на свой, несколько странный и жутковатый лад. Вари взобрался на возвышение и уселся на трон. Он был слишком мал — практически, утонул в кресле, но, тем не менее, мальчик почувствовал себя большим. Великим, как сама жизнь. Величайшим, как сама смерть. Более величественным, чем что бы то ни было.
Урюк долго вглядывался в мальчика — как будто примеривался сфотографировать его с помощью своих глаз.
— Ты так и не сказал, как тебя зовут, — произнёс он.
— Меня зовут Ва... — начал было малычик, но тут же оборвал себя. Мэри оставила его. Значит, он больше не обязан быть её послушным слугой. Теперь он мог стать кем угодно. Или чемугодно.
Вари откинулся на спинку и вытянул руки, поглаживая инкрустированные в подлокотники драгоценности.
— Я МакГилл, — промолвил он. — Внемли моему имени и трепещи!