Междумирье
Шрифт:
– Не знаю как, но как-то придется. – Ника смотрела на меня с сочувствием, но твердо. – Теперь нужно исправлять вашу ошибку. Да и отомстить за него… неужели ты не хочешь отомстить? Уничтожить ту тварь, что вселилась в тело Ольги?
– Да, наверное, хочу, – со вздохом ответила я. – Но пока у меня нет сил даже на то, чтобы встать с кровати.
– Да уж, двое суток без сознания проваляться. – Она покачала головой.
Я попросила Нику рассказать, что произошло за это время. Новости не радовали. Официальная версия Совета такова: Алекс в очередной раз помогал жене друга выйти из
– И кто-то поверил в этот бред? – не выдержала я.
– Совету сейчас не до этого, – отмахнулась Ника. – Даже смерть главы стражей пустяк по сравнению с чудом. – Она поморщилась. – Та, кто выдает себя за Ольгу, вернулась из междумирья не только в целости и сохранности, но и обретя силу четырех стихий. Валентин радостно потирает руки, Проводники грызутся между собой, предчувствуя смену ролей в Совете.
– Как я оказалась у тебя? – мысли ворочались неохотно, но я должна знать все подробности.
– Когда я поняла, что слишком долго нет вестей, отправилась к вашему месту встречи. – Ника вздохнула. – Но было уже поздно. Слишком поздно. Огромный выброс силы я почувствовала на середине пути. Тихо пробравшись в дом, увидела Ольгу, лежавшую на кровати, Ирму, что-то тихо втолковывавшую ей и два бессознательных тела на полу. Времени на анализ ситуации и раздумья не оставалось. Убедившись, что Алекс мертв, я забрала тебя и поехала домой, понимая, что Совет будет на месте с минуты на минуту. Решила, что подробности узнаю от тебя.
– Узнала, – эхом повторила я. – Только кому от этого легче?..
– Эй, перестань себя винить! – Ника схватила меня за плечи и хорошенько встряхнула. – Ты ничего не могла сделать. Знаешь, что у неё за ножичек был?
– Нет.
– Это древний ритуальный клинок, – со вздохом ответила она. – Сейчас такие можно встретить под названием кукри. Такими ножами раньше пользовались шаманы, отрезая от человека болезни и порчу, иногда они могли даже разрезать нить, соединяющую душу с телом. Откуда у Хельды столь сильный нож, который смог обрезать две нити души почти одновременно, остаётся только догадываться… – Ника нервно поправила прядь волос, выпавшую из хвоста. – Ещё раз повторяю: не смей себя винить! Даже если бы ты вернулась за ним, всё равно ничего не смогла бы изменить.
– Когда похороны? – решила сменить тему. Какое сильное успокоительное: я не чувствовала ничего, кроме усталости.
– Завтра, – ответила она. – Ты не пойдешь.
– Ты не можешь запретить мне.
Наверное, было что-то в моих глазах, что заставило даже стража медленно кивнуть.
– Ладно, только под двойной дозой успокоительного.
– Я могу вернуться домой?
– Да, конечно, – ответила Ника. – Сейчас Совету не до тебя. Но... ты уверена, что хочешь остаться одна? – Я кивнула. – Тогда будь готова завтра к девяти. Я заеду за тобой.
Ника отвезла меня домой. По дороге мы обе не проронили ни слова. Я на автопилоте достала ключи, открыла дверь квартиры и шагнула в темный коридор. Страж с сомнением окинула меня взглядом, но ничего не сказала, развернулась и ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Я не хотела верить в то, что это правда. Казалось, что жизнь превратилась в затянувшийся кошмар. Надо только проснуться, и сон развеется. На ходу стянула одежду и легла, свернувшись клубком. Кто-то от боли кричит, кто-то режет вены, кто-то прыгает с крыши, кто-то берет в руки автомат и стреляет во всё, что движется... Я же от сильных потрясений словно впадала в спячку. Наверное, так легче было принять реальность. Я успела только поставить будильник на восемь утра, прежде чем провалилась в сон – слава всем богам! – без сновидений.
Будильником оказалась Ника. Она безжалостно трясла меня за плечо и что-то устало бормотала. Разобрала только: “... похоже переборщила с дозировкой”. С трудом проморгавшись, я села и схватила телефон. Восемь тридцать две. Да уж, поспала так поспала. Хорошее успокоительное – я по-прежнему ничего не чувствовала, но знала, что боль только затаилась на время. Скоро, совсем скоро она набросится на меня, как оголодавший лесной зверь, начнет рвать внутренности и пить кровь. Ну и пусть! Сколько там ещё осталось бессмысленной жизни? Продержусь как-нибудь.
Ника протянула мне капсулу и стакан с водой.
– Хорошо, что приехала раньше, – устало сказала она, привалившись к спинке кровати. – Всё равно не спала. И снотворное выпить нельзя, а так хочется забыться... – Страж вздохнула и прикрыла глаза. – У тебя полчаса на сборы.
Пришлось вставать с кровати и плестись в ванную. Потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы умыться, собрать волосы в пучок и натянуть длинное глухое черное платье, что привезла Ника. Мы даже кофе успели выпить, хотя, кажется, обе не чувствовали вкуса.
Устроившись на переднем пассажирском сиденье серебристого внедорожника, я пристегнулась и закрыла глаза. Время в пути прошло незаметно. Я то сосредоточивалась исключительно на проносящемся мимо пейзаже, то уходила в воспоминания, пытаясь настроиться на предстоящее испытание. В итоге не знаю, сколько мы ехали, но подготовиться так и не успела. Мы припарковались у небольшой деревянной часовни и вышли из машины. Парковка оказалась полупустой.
– Постарайся держать себя в руках, – тихо сказала Ника, взяв меня под локоть.
Я горько усмехнулась в ответ. Неужели она обо мне такого плохого мнения? Мне ведь не впервой хоронить родных любимых людей... Ты последний, Алекс, больше никого не осталось и больше никто не появится... Одна пришла и одна уйду. Колесо судьбы сделало полный оборот.
Мы вошли в душное полутемное помещение, пропахшее ладаном, воском и копотью. В центре стоял невысокий подиум, а на нем гроб, обитый черным деревом. Сознание выхватывало детали, не в силах сосредоточиться на картине целиком. Каждый шаг как прыжок с парашютом с двухкилометровой высоты. Ноги словно увязли в трясине. Если бы Ника не тащила меня к деревянному ящику, я бы не смогла сделать ни шага. Но когда я увидела его лицо, всё остальное перестало иметь значение.