Междумирье
Шрифт:
Можете не отвечать. Да знаю я, сам прекрасно знаю – во все века во всех мирах дорога к будущему выстроена на костях и на крови. Здесь вы не оригинальны, нет, не оригинальны, боги. Но почему так? Неужели вы, такие всемогущие, не можете сделать, чтобы раз – и готово, чтобы все и сразу стали счастливы? Вы скажете – счастье надо заслужить, надо быть внутренне готовым к нему, потому что посели быдло в раю – и через день от рая не останется и следа… Всё так, но скажите – вы пробовали? Пробовали, спрашиваю, так делать? Так откуда же вы знаете, что всё именно так и случится?
Нахохленные
Он настойчиво пробирался вперёд, не обращая ни на кого внимания. Так требовала роль, которую он взялся играть: что благородному рыцарю до волнений черни? Очередной переворот, подумаешь, мало ли их случалось за всю историю, и сколько ещё случится! Сейчас, если опасаться да озираться, как раз и привлечёшь к себе ненужное внимание. Поэтому Памва старался вести себя безразлично и непринуждённо, в то же время внимательно прислушиваясь, о чём толковали люди.
– …Да, да, почтенный! Появляются целыми толпами, накидываются и грызут!
– Что вы говорите?!
– Да, да! Это же мертвецы! Им всё равно – человек, собака или там лошадь. До чего могут дотянуться – всё грызут!
– Не выдумывайте, ар. Как вам не стыдно! Это сплетни, не более.
– Да? Посмотрим, как вы запоёте, когда к вам в дом вломится такая сплетня! И никакой герцог не поможет.
– А при чём тут герцог?
– А что? Я уж подумываю, не его ли это затея…
– Тс-с-с…
– Р-разойдись! Эй, вы там!
– Так вы полагаете, досточтимый ар, в ближайшие дни дождя не будет?
– Ох, грехи наши…
– Тс-с-с!
Всё как всегда. Чем невероятнее слух, тем охотнее в него верят. Какая-то извращённая фантазия у этих обывателей. Кто, интересно, придумывает подобные небылицы? Или это делается специально, и кому-то это нужно?
Памва натянул поводья и решительно повернул коня к лавке, ничем не выделявшейся среди ряда себе подобных. Лошадей они оставили у коновязи. Пригнувшись, Памва шагнул в сумрак помещения и остановился, привыкая к полутьме. Шио, как тень, следовал за ним.
За прилавком было пусто. Полки оказались заставлены всевозможной рухлядью: рдяно взблескивающими медными кувшинами с блестящими боками и затейливой чеканкой, пыльными чучелами диковинных птиц, древними фолиантами из библиотеки чуть ли не самого Кенсорина Мыслителя, изваяниями неведомых богов и так далее до бесконечности.
– Турвон! – позвал Памва.
Послышались шаркающие шаги. Из подсобной каморки появился хозяин, державший в тощей руке масляный светильник. Он походил на плохо воскресшего мертвеца, только на сморщенном коричневом личике остро и живо поблескивали хищные глазки.
– О-о, кого я вижу! – прокаркал он. – Гр-р-кх! Достославный ар решил вспомнить про недостойного торговца. Какое дело привело ко мне столь блистательного господина?
– Мне нужны деньги, – решительно взял быка за рога Памва. Он выложил на тёмный от старости прилавок ковчег и развернул тряпицу, в которую тот был замотан. – Взгляни на камни. Они стоят три сотни, я же возьму одну, но быстро.
Шио отступил к дверям и встал настороже, чтобы никто не вошёл. Молодец парень, подумал Памва, сообразил мгновенно.
– Рыцарь, должно быть, шутит, – проскрипел, блеснув маленькими глазками, Турвон. – Ар-р-р-кх! Тяжёлые времена пришли в Тарс. Стоит кому-то увидеть эту вещь, и бедный лавочник будет болтаться в петле. Я не хочу быть замешанным в таком опасном деле! Сорок.
– Сто, и немедленно, – повторил Памва. – Иначе бедный лавочник действительно будет болтаться в петле, но бесплатно. Ты меня знаешь.
– Святой Авда! Это слишком опасно. Кто сегодня рискнёт связываться с церковной утварью? Нет, нет, доблестный рыцарь, поскорее забирай её – и старый Турвон ничего не видел. Шестьдесят.
– Сто, я сказал. Иначе стражники догадаются, где искать ожерелье супруги главного судьи. И узнают много других интересующих их подробностей. Ну?
– Кр-р-р-х! Не могу отказать сиятельному ару, – прохрипел Турвон. – У меня слишком мягкое сердце. Теперь я стану посмешищем всей гильдии, ибо клянусь, я делаю это себе в убыток!
Мгновенно свёрток с ковчежцем исчез, а вместо него на прилавке появился тяжело звякнувший кошель. Памва, не считая, сунул его в карман.
– Незачем, – ответил он на вопросительный взгляд Шио. – В счёте Турвон не обманет. В торге надуть может, это да…
Они выбрались наружу.
Теперь у нас есть деньги, – сказал Памва. – Сейчас мы должны поесть, дать отдохнуть лошадям, а потом можем отправляться в дальнейший путь. Не стоит здесь надолго задерживаться. Куда мы должны следовать дальше, Шио?
– В Тер-Темир.
– Это, кажется, где-то за Пустошью?
– Да. И нужно торопиться. Я вот что думаю, хозяин: придётся через горы, по-другому не получится, двигаться в обход нет времени.
– Хм, через горы… Ничего себе. Да ты эту дорогу хоть представляешь?!
– Не совсем, да это и не нужно. Всё равно придётся брать колдуна-проводника.
– Это ещё зачем? Сам понимаешь, нам такое крайне нежелательно.
– Все берут.
– И всё равно многие не доходят…
Памва, как и все, много чего слышал про эту легендарную Пустошь. Какая-то древняя битва, какое-то проклятие – не то богов, не то страшной силы магов, окруживших этот опасный район непроходимыми горными хребтами. Ну, это они так думали – непроходимыми, однако с течением времени предприимчивые людишки и к горам приспособились, и к опасностям. Появились заповедные тропы, а может, и само колдовство как-нибудь ослабло от старости. Дело заключалось в том, что за этими неприступными хребтами, в самом сердце Пустоши, находились каменные копи – именно там добывали самоцветы (оттуда, кстати, были и вправленные в ковчег), которые столь высоко ценились и по ту, и по эту сторону гор.