Межгалактическая империя
Шрифт:
— Затем по степени опасности следует Пенда? Кстати, где он?
— Спит, госпожа. Он расстроился под вечер — долго плакал, так и уснул в слезах.
— Что здесь странного, Зенхан? Слезы естественны для ребенка.
— Конечно, — не скрывая насмешки, ответил управляющий королевским домом. — Однако позволю себе заметить, что даже девочке в таком возрасте плакать неприлично. Если мой сын, будучи тех же лет, что и принц Пенда — мне следует говорить король Пенда, — позволил бы себе такие
Андра поджала хорошенькие губки, потом неожиданно улыбнулась и швырнула заждавшейся обезьяне кость с остатками сырого мяса. Кинула чуть в сторону, так что обезьяна, метнувшись за добычей, до предела натянула цепь и едва-едва смогла достать кость. Тут же частый хруст и чавканье раздались в комнате.
— Это хорошая чувствительность. Полезная — можно и так сказать… Знаешь, почему Пенда расплакался? Сегодня он явился в столовую со своей гончей вопреки давнему запрету отца. Неужели Доличек должен был поступить согласно твоему рецепту и вызвать хозяина кнута?
Зенхан Вар что-то недовольно пробурчал, потом повернулся к госпоже и ответил:
— Леди, что касается меня, я считаю, что не в Доличеке дело. Это всего лишь часть правды. Если вы позволите, я бы посоветовал немедленно удалить Доличека, и тогда все наладится.
Взгляд у Андры неожиданно остановился — она словно разглядела что-то там, в сумеречном небытии. Застыл и Зенхан. Наконец регентша подала голос:
— Нет, Зенхан! Доличек вполне может изменить, если он уже не изменил нам. Все равно это самая удобная фигура для достижения нашей цели. Позвать его!
Зенхан пожал плечами, искорки недовольства вспыхнули у него в глазах, однако он придавил их.
— Хорошо, госпожа, — он наклонил голову, — но, поверьте, мне больно видеть, что отпрыск хорошего семейства оказался с гнилинкой внутри.
Неожиданно, перекрывая вой ветра, одолевавшего шесть футов толстой каменной стены, в комнату долетел жужжащий, чуть вибрирующий звук. Зенхан Вар нахмурился, бросил взгляд на госпожу, однако та никак не прокомментировала набирающее силу тарахтенье. Управляющий тоже промолчал, приблизился к окну и, подняв занавеску, выглянул на улицу. Потом позвонил в медный колокольчик.
В комнату вошел раб с Марзона (был он необыкновенно черен, кожа на лице постоянно подергивалась. Так его соплеменники спасались от ока постоянно меняющего силу света и спектр излучения светила), замер у порога в ожидании распоряжений.
Андра взяла с блюда сирианскую сливу, некоторое время изучала ее, потом, не поворачиваясь к рабу, приказала:
— Пусть приведут Доличека и хозяина кнута, Самсар.
Раб поклонился и вышел. Только теперь Андра томным голосом поинтересовалась:
— Что это там жужжит, Зенхан?
— Не знаю, госпожа, — ответил тот. Он пристально вглядывался в окно. — Во дворе такая темень, как у волка в глотке.
— Тогда
Раб, так же неслышно, как и в первый раз, вошел в комнату. Тут же отодвинулся на несколько шагов от обезьяны, с упоением грызущей кость, и объявил:
— Госпожа, Доличек и хозяин кнута ждут.
— Проси, — кивнула Андра.
Зенхан Вар хмыкнул и отошел от окна. Раб пригласил Доличека и хозяина кнута.
Доличеку было лет пятнадцать. Лицо худенькое, заостренное. Впрочем, тело его тоже особой пышностью не отличалось — кожа да кости. Свои длинные светлые волосы он зачесывал назад. Когда он поклонился госпоже, они свесились по сторонам. Должно быть, неделю не мыл, решила про себя Андра, потом улыбнулась и взяла с подноса еще одну сливу.
— Доличек, — обратилась к нему регентша, — сегодня принц Пенда — король Пенда, несмотря на родительский запрет, явился в столовую с гончей. Так?
Она спросила об этом с какой-то веселой угрозой, как бы предлагая тому сыграть в какую-то непонятную игру. Тот кротко ответил:
— Да, госпожа. За последнее время это третье нарушение.
— Третье, говоришь? Не будем жадничать, добавим еще одно. Раб, — приказала она хозяину кнута, — четыре удара!
Неф, более чем двухметрового роста, шагнул вперед. Его вывезли с Леонтины, куда еще первые короли Аргуса сослали его предков, которые должны были работать в платиновых шахтах. Леонтина была удалена от Аргуса на миллионы и миллионы миль. Приблизившись к подростку, он сунул руку за спину — его мускулы заметно напряглись — и достал кнут. Взмахнул им…
Андра жестом остановила его, тут же обратилась к Зенхану:
— Послушай, звук совсем исчез. Ну-ка, выгляни, что там?
— Ничего не видно. Слишком темно, глазам надо привыкнуть. Что-то подобное самодвижущейся коляске… Там, на дороге, перед воротами замка.
Откуда-то снизу долетели глухие удары — кто-то колотил в ворота. Андра замерла. В наступившей тишине, в которой особенно отчетливо стало слышно чавканье обезьяны, вдруг донесся голос: «Откройте!»
И следом: «Именем принцессы Шарлы, дочери великого Андалвара, открыть ворота!
II
Чародей Келаб вышел на крыльцо, бросил взгляд в одну сторону, потом в другую. Утренняя улица была пустынна. Все те же треснувшие плиты на тротуарах и мостовой, повсюду лужи воды. Несколькими метрами вниз по дороге толпился народ — как обычно, бродяги, больные, местные жители. Зачем они собрались возле его дома? А это кто? Келаб приблизился к толпе и повнимательнее пригляделся к женщине, лежащей на плитах. Глаза закрыты, руки исхудавшие донельзя, ноги босы. Рот искривился в идиотской усмешке. Она же мертвая!