Межгалактическая война 2
Шрифт:
Улыбка Гурона слегка ослабевает. Он хочет видеть Империум разорванным на части, как никто другой. Он хочет, чтобы он испытал ту агонию, которую испытал после того, как взрыв мельтагана этого ублюдка Андрокла испарил половину его тела и едва не убил его. Он хочет, чтобы его ложь и пустые обещания о защите были разоблачены, а его жалкое население перед смертью выкрикнуло свое проклятие Императору, чтобы оно тоже почувствовало вкус его предательства.
Он хочет всего этого, и, хотя ему хотелось бы быть архитектором этих вещей, он не будет противиться их осуществлению только потому, что вместо него это сделает Абаддон Разоритель. Однако Гурон Черное Сердце всегда был хитер, и теперь варп стал его
А осознание того, что их брат пробудился.
Робаут Жиллиман воскрес и находится в движении, о чем Гурон прекрасно знает. Столетие назад Гурон, возможно, был бы в восторге от мысли, что может встретиться с Повелителем Макрагга, не говоря уже о том, чтобы сражаться вместе с ним. Однако любое подобное желание превратилось бы в пепел еще до кульминации Бадабской войны, ибо, хотя Империум с радостью позволил Ультрамаринам править Пятьюстами мирами, они не могли допустить, чтобы Астральные Когти командовали хотя бы одним сектором. Наследие Жиллимана — еще один пример лицемерия Империума.
Но это не значит, что самого примарха Ультрамаринов стоит недооценивать. Гурон не может видеть будущее и не терпит тех, кто утверждает, что может это делать с достоверностью, но, несмотря на то что Абаддон разорвал галактику на две части, Кровавый Грабитель не видит четкого пути к окончательной победе Воителя. Она может произойти, а может и нет. У Гурона уже есть свои агенты, но он не будет полностью доверять планам Абаддона, пока не узнает…
Он резко поднимает голову, так как чувства, выходящие за рамки тех, которыми обладают большинство смертных, предупреждают его о чем-то. Гамадрия у него на плече.
— Пробуждение варпа! — кричит магистр ауспекса. — Повелитель, я регистрирую значительное входящее варп-возбуждение, очень значительное!
Гурон уже движется к своей командной станции.
— Оценка размера, — приказывает он. Он знает, что на эту просьбу трудно ответить, но он не такой капризный повелитель, как многие, кто следует за Губительными Силами. Те, кто хорошо ему служит, мало чего от него боятся, и поэтому, вместо того чтобы трусить от его предполагаемого недовольства, они выкладываются по максимуму.
— Примерно… тридцать капитальных кораблей, — жестко произносит офицер-асперт, — идут в тесном строю.
— Оружие наизготовку, щиты на полную мощность! — рычит Гурон, и его голосовые импланты берут на себя ответственность, чтобы облегчить нагрузку на поврежденный голос. Передайте общий сигнал тревоги остальному флоту и отправьте абордажные команды на штурмовые корабли!
Его корабли значительно превосходят по численности прибывающие суда, но они рассредоточены на орбите вокруг Нового Бадаба. Если это имперские ударные силы, прибывшие быстро и дисциплинированно, то они могут изрезать его армаду на куски, если он сможет сражаться с ними только частями. Корабль «Призрак Разрушения» будет мощным бастионом против такой атаки, но даже это будет зависеть от количества и характера нападающих. Несмотря на свою редкость и мощь, Призрак далеко не одинок в галактике: большинство орденских флотов имеют по две-три боевые баржи, эквивалентные флагману Гурона, и, хотя было бы безрассудно, возможно даже опрометчиво, использовать такие древние и ценные корабли для атаки в глубине Мальстрима, это не значит, что этого не произойдет.
Гурон очищает разум и оценивает ситуацию, распределяя свое внимание между тактическими данными, всплывающими в виде гололитов, и картиной, которую он видит своими глазами. Рокот варпа в его сознании, беззвучные предупреждения, которые он испытывает, когда опасность близка, молчат, но это не значит, что он будет считать, что все в порядке. Слишком уж похоже на Губительные Силы: они оказывают милость, а потом отзывают ее в удобное для себя время.
— Контакт! — призывает магистр ауспекса и выдает координаты и траектории. Артиллерийские офицеры приступают к расчетам, направляя орудия Призрака Разрушения на вновь прибывших на территорию Нового Бадаба. Боевая баржа — не самое подходящее судно для ведения межкорабельной войны: ее главная задача — обстреливать планету перед высадкой штурмовой волны космодесантников, — но это не значит, что она не сможет удержать свои позиции, особенно на коротких дистанциях. Если нарушители подойдут достаточно близко, они, конечно же, узнают, каково это — оказаться под ударом абордажной партии космических десантников; проблема в том, что Гурон взял с собой в рейд лишь небольшое количество своих лучших солдат, и поэтому он не может устроить ту резню, на которую был бы способен в оптимальных условиях.
Он смотрит на тактический ауспекс, который начинает обновлять информацию, поступающую на сенсоры Призрака, и по его телу пробегает холодок.
— Кровь Варпа… — вздохнул он, и кислотная слюна потекла по его нижней губе. — Что это?
— Это… — заикается магистр ауспекса.
— Дайте мне идентификатор! — рычит Гурон, его голосовой синтезатор трещит от ярости. Он видит, что это такое, и видит, что его сопровождает, но имя подскажет ему, с чем он действительно столкнулся.
Мастер ауспекса поворачивается к нему с лицом, лишенным всех эмоций, кроме отчаяния.
— Повелитель, это «Честь Макрагга» и еще двадцать кораблей значительных размеров.
Линкор класса Глориана. Шестнадцать миль величественности, построенный во времена, предшествовавшие Великому Крестовому Походу, и оснащенный достаточным количеством оружия, чтобы в одиночку уничтожить флот меньших кораблей. Это реликт другого времени, когда человечество было полно сил, а покорение галактики казалось его судьбой.
Это флагман Робаута Жиллимана.
— Сближение! — приказывает Гурон, но даже когда его разум отказывается от идеи сразиться с «Честью Макрагга», какая-то его часть приходит в восторг от мысли о том, что ему предстоит встретиться с примархом на поле боя. Тактический гений Гиллимана всегда считался непревзойденным, но это было десять тысяч лет назад. Он вернулся в галактику, которая наверняка изменилась до неузнаваемости, и вошел в место сосредоточения власти Гурона. Даже примархи могут быть излишне самоуверенны.
Кроме того, две вещи остаются верными. Во-первых, хотя данные об Ордене, послужившем прародителем генов Астральных Когтей, затерялись в несовершенной и лабиринтообразной системе записей Империума, Ультрамарины считаются одним из главных кандидатов. Гурону было бы очень забавно сразиться с примархом, чей генетический материал, возможно, и создал то тело, которым он сейчас обладает.
А во-вторых, он дрался и плевался, сражался и имел дело с почти непостижимыми силами, чтобы сохранить это тело, привязанное к его духу, и если его существование должно закончиться, то попытка нанести смертельный удар Мстящему Сыну кажется достойным способом.
Он вдыхает.
— Приготовиться к…
— Честь Макрагга вызывает нас! — восклицает офицер вокса, а затем трусит в ожидании болезненного или смертельного возмездия, ибо она начала говорить так же, как Гурон, и поэтому перебила его.
— Принять, — приказывает Гурон. Это важнее, чем наказывать члена экипажа.
Статика шипит и превращается в голос. Он глубокий и мощный, каким никогда больше не будет голос Гурона, но это не голос примарха. Это голос космодесантника, и Гурон узнает его.