Межмировая таможня

Свиридов Алексей Викторович

– Говоришь, Семьи вроде ни при чем и магии не замечено... Хорошо, красиво... – Он задумчиво перекидывал лепесток огня с пальца на палец. – Только слишком много выпендрежа, я имею в виду, для профессионала. Либо он дешевый пижон – но тогда я не понимаю, как ему удалось попасть в подвалы Казначейства и, что еще важнее – уйти оттуда. Либо он профессионал высочайшего уровня – но тогда я не понимаю, зачем ему эта монета. Со своей точки зрения, я соединил бы эти два варианта, как то: работал профессионал, но по заказу дешевого пижона. Знаешь, какой-нибудь «новый» заказал такую навороченную казначейскую фенечку-грошик. Но чтобы профессионал

такого класса стал работать на причуды «нового» в обход Семьи – не верю... Хотя, для собственного спокойствия, поинтересуюсь у всяких вольных художников. Но интересно все же... Ладно, потом расскажешь, как все повернется. Тусси, лапушка, давай сюда свои шедевры...

Перед Тусси по воздуху плыли к столу полные тарелки и бокалы. На некоторое время за столом воцарилось молчание. Ринель постепенно оттаивала – может, у этой малышки и были нетрадиционные сексуальные пристрастия, но ее готовка компенсировала все.

Набитые резаными грибами в соусе нежнейшие мясные трубочки, похрустывая обжаренной внешней корочкой, прямо-таки таяли во рту.

– Еще немного, и я начну радоваться жизни, – пробормотала Ринель, пододвигая к себе вторую порцию. Ронди доедал третью.

– Не спеши: ее пирожки – это тоже нечто!

– И давно ты откопал это местечко?

– Достаточно. Правда, обычно я сюда захожу в одиночестве...

– И поэтому она так на тебя смотрит? А как же матрос?

Айрондир аж подавился грибами, а Тусси, мгновенно оказавшаяся рядом, с силой долбанула его по спине, гневно глядя на Ринель.

– А матрос плавает, понятно тебе, леди? Все они, коты мартовские, в некотором смысле матросы. Поматросят, а ты потом отдувайся, как дура. Понятно? Только вот лезть в мою личную жизнь не советую – глаза выцарапаю. А лучше объясни мне леди, как ты можешь быть таким же вот Мастером на государственной службе? Из спецподразделений, что ли?

– Да где уж нам уж выйти замуж, мы уж так уж как-нибудь... Такой Мастер у нас на весь клан один, так что корми его как следует. А я Мастер Порядка при Дырках – вот и все дела. Ну ладно – это он может о своих подвигах вешать, а нам, госсотрудникам, молчать велено.

– Почему?

– А фиг его знает, но клятву дают все.

– Слушай, леди, если ты при Дырках состоишь, может, поможешь?

– А что за дело?

– Ринель, порядочные эльфы вопросом на вопрос не отвечают. – Ронди наконец продышался и смог говорить.

– Ты порядочный, ты и молчи. Так что такое?

– Мне для кухни кое-какие пряности нужны...

– А что, Мастер помочь не может?

– Мастер сказал, что помочь может его сестра, если захочет. А их не достать, невыгодно.

– За деньги?

– Так ведь это ж не партия. Я же не крупный оптовик. А протаскивание всяких мелочей – это как раз при таможне отслеживают. Заказ-то я оформила, и три шкуры они с меня сняли, вон, почти голая хожу, но теперь говорят, что-то там с настройкой, а рожи так кирпича и просят.

– Какие рожи?

– Да у тех ребят с восьмого Тампера. Как я понимаю, они мой груз получили, и то ли зажали, то ли кто повлиятельнее перекупил. Ну, из тех, кто может себе позволить одного из наших поваров держать... Только мне от этого не легче... Поможете?

– А заявка была оформлена?

– Ну... зуб даю, была!

– По всей форме? И налог на контрабанду уплачен?

– И налог на контрабанду, и страховка на случай нерасчетного взаимодействия немагических сущностей

в секторе и добровольное пожертвование в фонд помощи ветеранам Таможни.

– Ладно, если была оформлена, они тебе твою кулинарию завтра сами доставят. – Голос Ринель звучал мягко, только давно прошли те времена, когда матросы с Дырок покупались на ее ласковый голос. Сейчас уже все знали, что сотрудников бригады "У" лучше не видеть, а если все же видеть, то подальше от своего терминала. – Хотя если они в самом деле загнали куда-то твой заказ, то завтра смогут принести разве что свои головы повинные с отступными. Или отступные повинные с головами.

– Нужны мне их головы или отступные! Я их в гребешковое суфле не добавлю.

– Тогда... Когда там следующее открытие Дырки в тот мир?

– Через девять дней. Так ведь еще снова заказать надо, при следующей переброске заказ передадут, потом пока его в том мире выполнят...

– А вот это уже не твое дело. Или возвратят то, что уже получили, или за свой счет закажут Высокому Магу открытие виртуальной дырки для передачи сообщения и передадут заказ с очередной переброской. А у В.М. с лицензией работы на таможне за срочную работу такие расценки...

– Ну ладно, сестренка, сможешь это уладить – уладь. Хотя бы для меня. А если сама сюда приезжать думаешь, то тем более. Я бы и сам мог...

– Лучше не надо! – хором сказали Ринель и Тусси и, переглянувшись, рассмеялись.

* * *

Еще вчера я гордо рассуждал про себя о том, что с каждым проведенным в столице днем я воспаряю все выше и выше – вон, даже с самим Государственным Казначеем лично пообщался. Но, с другой стороны, чисто профессиональной, мои дела, наоборот, идут все хуже и хуже. На первое задание я летел на завывающей и сверкающей оперативной машине, вчера в Казначейство нас везли на служебном развозном экипаже, и наконец сегодня все вернулось на круги своя. Для полицейского сериала, это, наверное, был бы нестандартный ход: супергерой и борец за справедливость отправляется на операцию, стоя на одной ноге в переполненном трамвае.

Когда я в офисе заикнулся о машине, мохноног меня поднял на смех: «Ты бы еще себе транспарант над головой соорудил. Дескать вот он я, опер легавый, подходи по одному, кто смелый! И будь спокоен, подойдут. Чему вас только в ваших университетах учат!..»

Вопрос отпал сам собой. После получасового инструктажа и короткой экскурсии в арсенал мне под расписку был выдан недельный проездной, и теперь я имел дополнительные полчаса на обдумывание задания и приведение себя в нужное состояние духа – насколько это вообще возможно в трамвае. Моя роль в операции оказалась проста до чрезвычайности: войти в Свободную, пройти сквозь рынок, найти Хуманскую Пивную и, уничтожив от двух до шести кружек, выйти обратно. В разговоры не вступать, конфликтов избегать, покупок не делать. Внимания к себе не привлекать, кольцом не размахивать, а просто сидеть и на часы поглядывать, словно кого-то ожидая. Супер-Барсика не выискивать, а он связь со мной будет держать по коммуникатору, выполненному в виде серьги в моем правом ухе. Я было возмутился, дескать за кого меня так примут, но оказалось, что именно с такой серьгой – всего лишь за дурака провинциала, который слепо подражает первой же увиденной столичной моде. Потому что на «лесбиянку, уже нашедшую себе пару и не желающую дополнительных приключений» я ну никак не тяну.