Межпоколенческая коммуникация
Шрифт:
Демографическая структура семей претерпела существенные изменения также и в связи с тем, что сегодня большинство женщин в развитых странах активно вовлечены в трудовой процесс вне дома, а значит, способны уделять меньше времени и внимания как воспитанию детей, так и уходу за престарелыми родственниками. Кроме того, высокий процент разводов привел к существованию значительного количества семей лишь с одним постоянно проживающим родителем.
В целом переход от высокой рождаемости и высокой смертности к низкой рождаемости и низкой смертности, характерный для современных развитых стран, оказывает существенное влияние на контакты между поколениями, на отношения и коммуникацию внутри семьи и на другие элементы общества (Bengston et al. 1994). В связи со снижением рождаемости и ростом продолжительности жизни структура семьи в развитых странах изменилась радикально и в своем графическом изображении стала чем-то напоминать длинный стручок фасоли с немногими побегами на нем: 4-5 поколений с малым числом людей в каждом поколении. Таким образом, во внутрисемейной коммуникации, на фоне общего снижения общения между членами семьи, создаются условия для несколько большего общения между представителями разных поколений, чем для коммуникации со своими братьями и сестрами внутри
4. Межпоколенческие коммуникативные контакты вне семьи
Исследования, посвященные общению между родственниками разного возраста, в целом более многочисленны, чем работы, направленные на исследование коммуникации между людьми, не объединенными родственными узами. Внесемейное общение сводится к контактам между друзьями, коллегами по работе, соседями по дому, знакомыми, малознакомыми и незнакомыми людьми. Межпоколенческое общение вне семьи возможно на работе, в учебных, общественных, спортивных и религиозных организациях, в медицинских учреждениях и заведениях социального обеспечения, в театрах и на концертах, возможно также общение в магазинах, на транспорте и просто на улице.
Социолингвисты подчеркивают, что современное общество стратифицировано по возрастному признаку и поэтому внесемейные коммуникационные контакты между представителями разных поколений в последние десятилетия свелись к минимуму (Chudacoff 1989). Возрастная сегрегация происходит в таких общеизвестных социальных контекстах как помещение детей в школу, где коммуникационные контакты в основном происходят со сверстниками. Затем выпускник школы может провести еще несколько лет за обучением, получая высшее образование, и также общаясь в основном со сверстниками. Молодые люди, которые все-таки общаются с людьми пожилого и среднего возраста, делают это обычно на работе, выполняя свои профессиональные обязанности, в качестве медсестер, социальных работников, официантов, продавцов и пр. Однако многие коммуникативные акты в профессиональной ситуации существенно ритуализированы, и эти ритуализированные ролевые отношения, а также нехватка времени на работе, обычно не позволяют разглядеть за клиентом партнера по общению.
Опрос, проведенный среди студенческой молодежи в Калифорнии (Williams & Nussbaum 2001, 37) показал, что в среднем молодые люди проводили в общении со своими сверстниками (в возрасте до 35 лет) около 84 % времени, с людьми среднего возраста около 13 % времени и только 4 % своего времени в общении с пожилыми людьми (старше 65 лет). Респонденты рассказали о том, кто были их собеседниками, как часто происходили коммуникативные контакты, где велась беседа, на какую тему и каковы были их взаимоотношения с партнерами по разговору. Выяснилось, что при беседе с пожилыми собеседниками в 62 % случаев партнерами по коммуникации оказывались пожилые женщины. Уровень предварительного знакомства в среднем был весьма низким: 38 % были абсолютно незнакомыми людьми; 37 % были знакомы не напрямую, а через третье лицо; и лишь около 7 % пожилых собеседников оказались сотрудниками по работе, соседями, членами общих церковных или клубных организаций.
На вопрос о том, в течение какого времени молодые люди знали своих пожилых партнеров по общению (Williams & Nussbaum 2001), были получены следующие ответы: 40 % повстречались впервые, 17 % знали своих собеседников в течение нескольких недель или месяцев, 18 % были знакомы с коммуникационными партнерами от одного до пяти лет, 10 % — от 5 до 10 лет и 12 % отметили, что знали своих собеседников всю жизнь.
Межпоколенческие коммуникативные контакты проходили разных местах: 36 % в доме или квартире, 30 % в учебном заведении или на работе, 20 % в ресторане, клубе или спортивном сооружении, 7 % в общественном транспорте, около 6 % в учреждениях здравоохранения или домах для престарелых. Разброс тем для разговоров был весьма широк: планы о жизни, взаимоотношения между людьми, образование, получение совета или предоставление информации, выполнение просьбы инструментального характера (например, при разговоре с официантом в ресторане), политика, спорт, хобби, воспоминания, состояние здоровья, путешествия, современная молодежь и пр. Причем лишь небольшой процент коммуникативных актов можно было описать как имеющих какую-либо глубину. В разговорах, которые по мнению молодых собеседников принесли удовлетворение, в 20 % темой разговора являлось обсуждение обучения, а также планов и ожиданий на будущее (Williams & Nussbaum 2001). Среди неудовлетворительных разговоров наиболее распространенной темой для бесед (26 %) были какие-либо неудачные поступки, действия, провалы со молодых людей, часто не соответствовавшие ожиданиям их пожилых собеседников. Примечательно, что при сообщении о неудовлетворительных разговорах, респонденты также отмечали более высокий статус своего собеседника, возможно потому, что пожилые собеседники нередко являлись клиентами и заказчиками, а молодые люди их обслуживали, работая продавцами, официантами и т. д.
В целом проводимые исследования показывают, что межпоколенческие внесемейные контакты в европейском и американском обществе весьма ограничены, а поэтому и исследовать их довольно затруднительно. Очевидно также, что в тех случаях, когда происходит межпоколенческое общение вне семьи, в большинстве случаев оно носит весьма поверхностный или формализированно-ритуальный характер.
Аналогичные рассуждения справедливы и для российской ситуации с внесемейной межпоколенческой коммуникацией. Например, ежедневные походы людей пенсионного возраста в продуктовые магазины, казалось бы, предоставляют некоторую возможность для общения с более молодыми коммуникантами, продавцами в магазине. Однако, обратим внимание на характер и тематику коммуникации: «А на какой полке у вас соль стоит!» — «Во втором ряду внизу», «Доченька, мне помидорчики бы взвесить» — «Кладите пакет на весы и нажимайте цифру 56», «Дисконтная карточка у вас есть? Давайте!», «Поищите, пожалуйста, четыре рубля тридцать копеек!» — «Ой, совсем мелочи нет!»; «У вас булочка какая-то не очень свежая?» — «У нас все сегодняшнее!». Очевидно, что особой глубиной подобные коммуникативные контакты не отличаются.
Когда в России появились первые рестораны быстрого обслуживания МакДоналдс, в прессе отмечалось, что молодые, динамичные и приветливые работники кафе активно общаются с клиентами. Заметим, что Макдональдсы, как недорогие, демократические точки питания привлекают разновозрастную публику. Какого же рода общение происходит между работником МакДоналдса и клиентом? «Свободная касса, свободная касса!...» (работник машет рукой или флажком, привлекая внимание), «Делайте ваш заказ!», «Картошка большая, средняя или маленькая?», «Соус к картошке сырный, кисло-сладкий или кетчуп?», «Мороженое с клубникой или с шоколадом?», «Подождите, пожалуйста, фиш филе будет готово через минуту», «Ваш заказ 354 рубля, приятного аппетита, ждем вас снова!». Как видно, коммуникация клиента с работником ресторана носит строго инструментальный характер и, хотя может приносить некоторое удовлетворение (особенно, если сопровождается улыбкой, располагающей жестикуляцией и другими невербальными средствами), все же является достаточно поверхностной.
Более глубинный характер при внесемейном общении могут носить коммуникативные контакты с соседями по дому или по двору. Многолетнее знакомство, общие бытовые проблемы (например, отключение горячей поды), взаимные услуги и помощь позволяют лучше узнать друг друга и нести более личностную коммуникацию при контакте. «Анна Ивановна, ну как твое ничего!», «Да, Маш, давление опять подскочило, так и крутит, так и крутит\ Ночью совсем не спала...», «Да какой там спала — опять ma чертова сигнализация от кошек сработала», «Вон из подвала серенький выглядывает, так он все под машинами шастает, они и гудят». «От машин совсем жизни не стало, уже из соседних дворов к нам ставят, паразиты!». Заметим, однако, что неповерхностные коммуникативные отношения между соседями возникают чаще, когда коммуниканты оказываются ближе друг к другу по возрасту. И наоборот, при значительной возрастной разнице между соседями, коммуникация между жильцами соседних квартир чаще носит поверхностный и формальный характер.
Значимая внесемейная коммуникация между людьми разного возраста, несомненно, имеет место в том случае, когда оба участника коммуникации могут назвать друг друга друзьями. Как известно, дружба обычно строится на какой-либо общности и похожести людей: близость проживания, схожие обстоятельства и интересы (например, две молодые мамаши с колясками во дворе; владельцы собак одной породы; сотрудники на работе, сидящие друг напротив друга и пр.) схожие взгляды на жизнь, и, конечно, близость по возрасту. Однако разница в возрасте не всегда является помехой для формирования дружеских отношений между людьми. По данным Bettini et al. (1991), около 85 % пожилых людей (средний возраст около 80 лет) отмечали, что у них имеются друзья, относящиеся к другому поколению. В то же время лишь 35 % респондентов студенческого возраста также указали, что у них имеются друзья среднего и пожилого возраста. Эта статистика хорошо показывает, что с возрастом увеличивается и возрастной диапазон, в котором люди заводят друзей, но также и то, насколько меньше молодые люди пользуются возможностью завести друзей вне своей возрастной группы. Что же касается проявлений коммуникативных дружеских отношений в обеих возрастных группах, то они оказались весьма схожими: совместные разговоры, обсуждение семейных проблем, проведение времени вместе, подача и получение советов. Друзья разного возраста также обсуждали вопросы здоровья, спорта, отдыха и путешествий. В другом исследовании (Williams et al. 2001) на вопрос о различии между дружбой внутри своей возрастной группы и вне нее, большинство ответов указало на различия по степени равенства между коммуникантами. Также около 50 % опрошенных посчитало, что они ощущали существенную поколенческую разницу в процессе общения со своими друзьями из иной возрастной группы, что проявлялось в различиях во вкусах, отношении к различным историческим событиям, опыте работы и пр.
Указанные исследования, таким образом, доказывают некоторую распространенность внепоколенческой дружбы, и коммуникации, основанной на такой дружбе. Однако, остается неизученным, какие же именно коммуникативные навыки способствуют завязыванию и поддержанию дружеских отношений между людьми разного возраста, а какие коммуникативные практики являются препятствием для межпоколенческой дружбы.
Поскольку социолингвистические исследования по межпоколенческой внесемейной коммуникации (такие как, Williams & Nussbaum 2001) проводятся в основном среди студентов, то репрезентативность их ограничена — трудно с уверенностью распространить результаты опроса на нестуденческую молодежь и другие группы населения. Примечательно то, что в ответ на существующую и достаточно очевидную проблему (почти полное отсутствие внесемейных контактов между поколениями) разработаны и проводятся разного рода проекты, направленные на изменение этого положения (Fox & Giles 1993), такие как программа «приемные бабушки и дедушки» (adopt a grandparent), проживание в студенческих общежитиях с «нетрадиционными» (55-65-летними) студентами. Среди проектов, поддерживающих и развивающих контакты и понимание между поколениями, есть неформальные, как например, устные рассказы пожилых людей для детской аудитории в библиотеках и книжных магазинах, или же детально разработанные, утвержденные и апробированные программы, такие как университетские курсы подготовки медицинских и социальных сотрудников для работы в домах для престарелых. Более подробно об этих и других проектах, направленных на развитие межпоколенческой коммуникации и на преодоление коммуникативной изоляции особенно пожилых людей, рассказывается в последней главе книги.