Мезозой. Дилогия
Шрифт:
Проблема, из-за которой вызвали ветеринара, возникла с молодым жирафом — он наотрез отказывался есть. Сотрудники зоопарка чуть не плакали, бегали вокруг несчастного детеныша и разводили руками. А причина оказалась прозаична — беспутный сторож взялся подкармливать животное чипсами, и оно просто-напросто отравилось. Раскаявшегося сторожа тотчас уволили, а Георгия сердечно благодарили всем коллективом, в том числе и материально.
И вот Кирилл и отец сидели на лавочке сопотского мола и ели мороженое. Май выдался теплым, а день — безветренным и благодатным, да и мама о мороженом не узнает.
— А почему ты не прекратишь все это сам? — спросил Кирилл после долгого молчания.
— Здоровье уже не то. Да и не хочу вмешиваться, — пожал плечами отец. — И ты никому не болтай. Да я знаю, что не болтаешь, не хмурься. Но сказать-то надо.
Он погладил Кирилла по голове, и тот, уже готовый обидеться из-за несправедливых подозрений, оттаял.
Эх, какой же прекрасный денек сегодня! И людей у моря много. Тепло, солнечно, тихо — на Балтике редко случаются такие дни.
— Но все равно тебе скоро придется обо всем «забыть». Вспомнишь, если понадобится. А не понадобится — так и живи без этого. Так легче. Намного легче. Но если все повернется так, что придется вспоминать — что ж, тогда пойдешь до самого конца. Я подскажу.
Наверное, отец говорит правду. Кирилл этого не знал. Он еще ничего не знал об огромном мире, которого все равно целиком никогда не увидит и не изучит. А как было бы здорово, если можно было бы ездить везде без страха и без денег. Сел на поезд или на самолет и приехал. А лучше приплыл на корабле, избороздив весь бескрайний океан. Но так не бывает. Кириллу было уже восемь, и он это понимал хорошо.
— Хочешь, расскажу что-нибудь? — предложил отец.
— А что расскажешь? — Кириллу его истории нравились. Все, без исключений. Но он все равно всегда спрашивал, пытаясь выторговать нечто из ряда вон выходящее. Отцу всякий раз удавалось его удивить.
— Покажу тебе одно место, где я когда-то побывал. Если и тебя занесет в те края — будешь знать, как выжить в лесу!
— Ого! Я согласен!
— Договор, — отец заглянул Кириллу прямо в глаза. — Ты вздремни немножко, а я начну рассказ.
Веки тотчас налились приятной тяжестью и как-то сами собой поползли вниз. Кирилл навалился на отца и впал в приятную дрему. Рассказ вышел что надо, хоть ни одного слова отец не проронил.
Чужими глазами Кирилл видел чужой мир. Видел толстые и могучие деревья, с гладкими, напоминающими древко копья стволами. Они стремились ввысь, словно надеясь дотянуться до яркого дневного солнца.
Рядом росли совсем знакомые сосенки и буйные, не имеющие четкой формы хвойные кустарники с бежевыми, алыми и белыми ягодами. Под ногами все было устлано мхом и упавшими сухими шишками, из которых кто-то выудил все зерна. Белки, наверное.
Человек шел по сказочному лесу, удивительно сочетающем в себе известное и неведомое. Под ногами похрустывали веточки. Наконец, он добрался до огромного дерева с широкой кроной и стволом с темной, смолистой корой.
Под деревом валялись шишки непривычной формы — этакий авокадо-переросток, покрытый чешуйками. Кирилл сразу понял, что эту штуку можно есть. Точнее, не ее саму, а то, что внутри. Зерна съедобны, надо только до них добраться. Не могли же их всех выесть, вон сколько шишек вокруг…
Кирилл просто знал, что находящиеся внутри семена пригодны к поеданию, но откуда эти знания пришли — вот это загадка. Да только все это сейчас неважно. Важно другое. Там, далеко впереди, горы. Очень высокие, на Земле таких нет. Даже Джомолунгма меркнет рядом со здешними вершинами.
В голове Кирилла роились странные мысли, совсем ему не свойственные. Его сознание переплелось с сознанием отца, смешалось с ним, стерев границу, и теперь уже было до конца и не разобрать, кому какая мысль принадлежит.
Транспорт, доставивший Георгия сюда, совершенно неожиданно приказал долго жить. На входе в атмосферу планеты его «догнал» астероид. По неизвестной причине автоматика обнаружила незваного гостя с ледяных космических просторов слишком поздно, защита не успела сработать. Пришлось экстренно катапультироваться, за секунду до столкновения.
Капсула приземлилась жестко, поэтому у отца болели ноги, ныла ушибленная грудь и иногда кружилась голова. Но он не терял самообладания. Кирилл понял, почему.
На этой планете уже бывали люди. Они что-то построили, правда, далеко от того места, где находился путник. В тысячах километров. Но существовал проход, подземный и подводный, способный в считанные минуты доставить на другой материк в то самое место. Проход создали специально, как знали, что кто-то, как этот бедняга, может попасть в переплет и приземлиться в неожиданном месте. Но кто его построил? Вот этого Георгий не знал. Точнее, он догадывался, что это дело рук давно ушедшей в небытие цивилизации, человеческой цивилизации. Но вот откуда они пришли и почему канули в Лету — это ему было еще неизвестно. Георгий искал их много лет, и не он один. До сегодняшнего дня поиски не приносили почти никаких результатов. Но сейчас все по-другому, отец понимал это.
Осознание того, что где-то здесь, неподалеку, есть следы тех, кто так нужен, взбадривало Георгия, наполняло мышцы силой и разгоняло по венам кровь. Он ведь за этим и летел сюда, намереваясь проверить свои догадки. Пусть приземление вышло нештатным, но он жив, он первым получит возможность проверить свои догадки, когда система его космического судна обнаружила эту обитаемую планету. Предвкушение снедало Георгия, он ускорил шаг, но спустя минуту пришлось вернуть прежний темп — голову вновь закружило.
Кирилл узнал, что отец рыщет здесь уже третий день. И лишь накануне утром Георгий понял, где именно находится проход. Из-за утраты необходимого оборудования он не мог выйти на связь ни с кем из своих, и был вынужден полагаться только на свои силы.
Георгий шел и слушал. Слушал землю, слушал ветер, слушал журчание холодного ручья, в котором нежилась пара мелких двуногих ящеров. При виде пришельца они сначала тревожно запищали, но спустя миг успокоились и продолжили плескаться и резвиться, не замечая его, хоть он прошел совсем рядом.