Мезозой. Дилогия
Шрифт:
— Капсулы… Готовы. Нужно только подойти…
Последние слова вышли с такой натугой, точно челюсти Кирилла держали тисками, мешая им двигаться, а язык приклеили к нижнему небу. Но самым главным было то, что теперь долг выполнен, и Кириллу больше не нужно бороться с собой. С выражением крайнего блаженства на лице он закрыл глаза и вновь упал на самое дно темной ямы, откуда его ненадолго вынули на свет божий.
48
Сказать, что пилоты были в шоке — значит, не сказать ничего. Камеры наблюдения за всеми отсеками челнока, часть из которых были скрытыми, давали им полную картину происходящего. Они видели, как некто невидимый за считанные минуты расправился с мутантами аль-Хаккани, следом играючи зачистил целый уровень челнока от дюжины бойцов Флинна, а потом, собственно, поднялся и за самими вельможными особами.
В приступе паники те попытались вломиться в кабину пилотов, куда их, разумеется, не впустили. Однако пилотов назвать бессердечными у Фэнлоу бы язык не повернулся. Они открыли Флинну, аль-Хаккани и Уэлшу соседнюю дверь в какое-то хозяйственное помещение. Но дело в том, что для невидимки дверь эта — кусок металла толщиной чуть больше двух дюймов — не стал препятствием.
Судя по лязгу башмаков по металлическому полу, невидимка шагал неспешно и размеренно. Подошел к двери, постоял секунду-другую и отступил на чуть назад. Раздался негромкий хлопок, и дверь сама поплыла в сторону, лишившись замка.
О, что же здесь началось! Фэнлоу знал Уэлша как высокомерного зазнайку с успешным военным прошлым, а Флинна — как самого значимого деятеля мира бизнеса последних лет, всегда уверенного в себе и твердо стоящего на ногах. Что же касается саудовского шейха, то о нем Фэнлоу никакой информации не имел. К слову, шейх из всех троих повел себя достойнее всего.
Вопя что-то нечленораздельное, при виде открывающейся двери он вырвался вперед и пустил длинную очередь от бедра из такого же пистолета-пулемета, как у его хлопцев. Точнее, хотел пустить очередь. Две пули без труда прошили дверь, оставив рваные дыры, еще пара-тройка выскочила в коридор через приоткрывшийся проем, а потом аль-Хаккани запрокинул голову, сделал два неуклюжих шага назад и упал прямо в руки Уэлша, устремив на хлыща из Пентагона пустые глаза. Из аккуратной дырочки прямо на лбу шла кровь. Что ж, он хотя бы ушел, как воин. Испугался, но не сдался. Похвально. Тем более, что уж лучше так, чем… Но обо всем по порядку.
Невидимка аккуратно толкнул дверь и вошел в чулан. Комнатушка сразу сделалась неприлично маленькой. Как минимум, маленькой для одного невидимки и двух очень, очень больших людей. Труп аль-Хаккани с грохотом рухнул левее, отторгнутый испугавшимся Уэлшем.
В невидимку стрелять больше не собирались. Уэлш, весь бледный и напряженный, стоял и тупо таращился в пустоту — туда, где предположительно стоял враг. По военной привычке он вытянул руки, прижав их к телу, и вздернул подбородок, смешно дрожащий.
— Послушай, это зашло слишком далеко, — примирительно поднимая руки, Флинн выглядел точь-в-точь как дебильные плохиши из Голливуда, которые сначала наворотят дел, обмакнув в дерьмо всех своих противников, а потом, будучи припертыми к стенке, пытаются вести с ними переговоры.
На месте невидимки появился человек в ослепительно-белом костюме. Человек снял капюшон-шлем. Еще до того, как светлые волосы расплескались по плечам, Фэнлоу уже понял, что это Варнене. Он-то предполагал, что за такое серьезное задание возьмется Вит, мужчина все-таки. Но Вит все это время вел огонь какими-то то ли пулями с управляемой траекторией, то ли новомодными миниатюрными снарядами. В общем, обеспечивал прекрасную огневую поддержку.
Тем временем смертоносная блондинка молча навела пистолет — самый обычный, кстати — Флинну на лоб.
— Но какой смысл? — На слове «смысл» голос Флинна неожиданно дал петуха, да так громко, что Фэнлоу аж поморщился — так резанул его звук в наушниках.
— Таким, как ты — не место, — с расстановкой произнесла Варнене.
— Не место где? Здесь? Так мы улетаем назад! Мы прибыли помочь с эвакуацией! — Флинн сам-то верил, что говорит? Нет, не верил. Как не верил и в то, что его яркая жизнь, полная каждодневных вызовов и побед в нелегких сражениях, вот-вот оборвется от пули тридцать восьмого калибра.
— Тебе нет места нигде. За кровь всегда отвечают кровью, не слышал?
Флинн словно бы хотел броситься на девчонку. Сам-то он бы, конечно, наверняка погиб, но мог подарить лишний шанс Уэлшу спастись. Уэлш так и стоял, как на плацу в первый год своей карьеры в ВВС США, когда в числе прочих солдат встречал прибывшего на их базу высокопоставленного офицера. Но все, что сделал Флинн, это какое-то конвульсивное движение плечом. Варнене вздохнула и спокойно нажала на спусковой крючок.
Голова Грегори Флинна запрокинулась точно так же, как минуту назад у шейха, оказавшегося вовсе даже не трусом, хоть звания подонка порыв предсмертной храбрости у него отнять не мог.
Мощности пистолета не хватало, чтобы заставить пулю пробить и лобную, и затылочную кость. Возможно, Варнене нарочно выбрала именно такое оружие, чтобы не напачкать лишнего. Хотя какая разница, если весь пассажирский зал в кровищи? Ох, не понять нам этих женщин.
— Мистер Уэлш, последнее слово? — осведомилась Варнене, наблюдая, как мертвое уже тело Флинна, подавшееся от выстрела назад, шкрябает спиной и руками по стеллажам с каким-то банками и пластиковыми ведрами, а потом, наконец, падает все с тем же бряканьем костей. Этот звук вызвал в Фэнлоу такое отвращение, что его едва не вывернуло.
Не глядя на экран, он поставил видео на паузу, отвернулся и снял наушники. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Сидевший рядом Гудридж с пониманием посмотрел на шефа. Его такими картинами не смутишь. Нет, конечно, доктору тоже было не по себе, но, как всякий человек науки, он с большей снисходительностью относился к нелицеприятным сценам, включая и сцены насилия.
Фэнлоу повернулся к монитору, надел наушники и посмотрел на Гудриджа. Нейробиолог кивнул, и бывший куратор Гросвилля нажал на «Проигрывать».
Уэлш повернул голову и посмотрел Варнене в глаза.
— Понятия не имею, за что меня постигла такая участь, но, как я вижу, молить о пощаде смысла нет. Равно как и оказывать сопротивление.
— А ведь и вы были на моем месте, сэр, — в голосе Варнене проскочило какое-то темное, злое озорство. — Точнее, не вы лично, но ваше замечательное учреждение. У вас тоже был пистолет, а у вашего противника — нет. И он мог бы молить вас о пощаде, но это не спасло бы его. Сопротивляться тоже не получилось. В обмен на пулеметную очередь вы получили полушутливую пощечину, лишь больше раззадорившую вас, стервятников. Вы разодрали целую страну, сломали миллионы судеб.