Мга
Шрифт:
– Вот лярва, – раздалось в голове у Гая одновременно с глухим стуком и болью, наступившей внезапно. Женский лик дёрнулся, рассыпался на мелкие рванные клочки, и Гай упал на землю, прямо под ноги распалённых собственной безнаказанностью выродков, и тут же захлебнулся болью: в бока и живот резко вошли удары тяжёлых ног. На мгновение ему малодушно захотелось перемотать время к тому моменту, когда он схватил обломок кирпича, прежде, чем ринутся в изначально фатальный для него бой, а потом и эта мысль оборвалась.
Так же резко удары прекратились. Над Гаем,
– Кто здесь? – растерянно сказала Лида. Она вскинула руки перед собой и водила пальцами словно слепая прямо над головой склонившегося к её ногам чёрного человека.
– Лидушка, – наверное, Гаю показалось, что незнакомец всхлипнул. – Лида, это я.
Его голос был подобен ливню. Бархатный баритон, мужественный и приятный. Но девушка, кажется, его не услышала.
– Кто здесь? – повторила Лида, пальцы её продолжали перебирать воздух.
– Ты не слышишь меня, Лидушка? – руки незнакомца тянулись к девушке, но словно натыкались на невидимое стекло. Это чувствовалось ещё более пугающе, чем недавняя стычка. – Где ты? Я не могу дотронутся до тебя.
Гай забарахтался в грязной хляби, с трудом пытаясь подняться. Тело, на секунду получившее эйфорию от того, что перестали сыпаться новые удары, взорвалось болью от уже полученных. Он испугался, но больше не за себя, а за то, что эти подонки что-то сделали с Лидой такое, от чего она ослепла.
– Лида, – крикнул он, и девушка наконец-то оторвалась от стены, ринулась к нему, пугающе игнорируя своего настоящего спасителя.
– Это вы! – она повалилась перед ним прямо в слякоть на колени, и дождь тут же смыл грязь с её рук и лица. – Вы спасли меня!
Гай вспомнил свою бесславную атаку и умоляюще посмотрел на поникшего человека в длинном плаще. Тот теперь не пытался что-либо сказать Лиде или Гаю, он просто смотрел на них странным, долгим взглядом. Обречённым.
– Нет, – сказал Гай, хватаясь за мокрые руки Лиды. – Нас всех спас он. И вас, и меня спас этот человек.
Он показал глазами в сторону чёрного старинного плаща.
– Но… Там никого нет, – удивилась девушка. – Я никого не вижу.
Незнакомец дёрнулся от её тихих слов, как если бы Лида громко закричала, и уронил лицо в ладони. Весь его вид выражал отчаянье.
– Всё ещё нет, – громко сказал он. – Всё ещё нет…
Гай с трудом поднялся, пытаясь не опираться на хрустальное плечо Лиды. Он посмотрел на своего спасителя:
– Простите, она немного не в себе. Спасибо вам большое.
– Чёрт, – незнакомец резко изменил интонацию. – Вот уж чего мне не нужно, так это вот этих ваших благодарностей.
– Вы с кем-то говорите? – спросила Лида Гая.
– Так сам с собой, – почему-то сказал он. – Я иногда разговариваю сам с собой. А эти… Которые… Тут. Кто они?
– Я не знаю, – голос девушки задрожал. – Я действительно не знаю, что им от меня нужно.
Тут девушка вскрикнула и упала ему на руки. Словно недавнее беспомощное сопротивление лишило её последних сил. Всё ещё лил дождь, а они словно и не замечали его – скульптурная композиция «Третий лишний». Гай с Лидой на руках и печально взирающий на них третий, скрывающий лицо под широким капюшоном.
– Я отнесу её к себе, – растерянно пояснил Гай. Ему было очень тяжело, больно и неловко с девушкой на руках. Но помочь он так и не попросил. Включилось внутреннее чувство, что этого делать не нужно. – Я живу в этом доме. Она будет в безопасности.
Человек в плаще громко, неожиданно и непонятно крикнул в дождливое, шумное небо:
– Скурда, сука!
Гай понял, что это ругательство. Словно облегчив себе этим криком жизнь, незнакомец повернулся к нему и уже спокойно сказал:
– Я чувствую, что Лидушка в безопасности. Так что – оревуар, предатель.
Он мог бы взмахнуть плащом и исчезнуть, Гай и в этом случае не удивился бы. Чем-то этот спаситель напоминал Гаю Кита. Неуловимо-загадочным. Такое исчезновение было в духе Кита. Но человек в чёрном просто зашёл в арку и растворился в запахе дождя, вымывающего из туннеля ароматы мочи и затхлого времени. Гай проводил его взглядом и охнул. Боль в боку возвращалась. Он мимолётно вспомнил несуществующую луну – прекрасное и порочное женское лицо над ними всеми, и тут же забыл.
– Лида, – сказал он беспамятной девушке. – Я сейчас что-нибудь придумаю. Подождите немного.
Гай виновато опустил её опять прямо на землю, но если бы он не сделал этого, то непременно бы выронил, настолько жгло и крутило в боку. Сел рядом, зажимая рукой больное место, и стал судорожно думать, откуда просить помощи. Лида, не раскрывая глаз, вдруг глухо заговорила:
– Оставьте меня. Эта боль возвращается. Сначала в голову. Затем – в ноги. Ледяные гибкие корни прорастают сквозь мои руки. Рот заливает вода. Я возвращаюсь вместе с болью…
Гаю очень хотелось, чтобы она замолчала. Конечно, это был просто бред, но настолько ирреальный, что ему показалось, что его сейчас тоже оплетёт этими корнями, Гай даже упёрся руками в землю, чтобы нащупать затягивающие побеги, словно они действительно вот-вот должны появиться. Скрипнула подъездная дверь. На пороге показался чей-то смутный силуэт.
– Эй, – крикнул Гай, и превозмогая боль махнул рукой, привлекая внимание. – Нам нужна помощь.
И тут зажегся уличный фонарь. Светом, как всегда тусклым, но Гаю показалось, что в темноте вспыхнули мириады ярчайших лампочек. Он зажмурил глаза от неожиданности, а когда открыл их, то Лиды около него не было. И дождь тоже прекратился.