Мгла
Шрифт:
Мне этого хотелось. Я, черт возьми, так ужасно этого хотел, но еще больше хотел быть в ней. Когда я притянул ее к себе на колени, она колебалась. Я знал, что это значит. И был готов. Я жестом показал ей, чтобы она связала презерватив, который я вытащил из кармана своих штанов.
Она очень нежно раскатала его по моему члену, а затем медленно придвинулась ко мне на колени и опустилась на меня своей гладкой киской. Она меня жестко объезжала; все было невероятно: угол проникновения, ощущения, вид ее подпрыгивающей груди.
Ее губы распухли, ее тело покрылось потом, и в этот раз, когда она кончила, то сыпала проклятиями. Ее слова сводили меня с ума достаточно сильно для того, чтобы обхватить рукой ее талию, после чего я мог вонзаться в нее своим членом, пока не кончил. Я упал на спину, потянув ее за собой.
Она разрушила меня. Я это чувствовал уже несколько недель. Я все это игнорировал, но теперь это чувствую каждой своей частичкой. Я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.
– Мы так и не поужинали. – Она прижимается спиной к моей груди. – Габриэль, ты голоден?
Нет, это не голод. Я влюбился. Думаю, я влюбился. Я никогда такого не испытывал, но чувствую, что это любовь.
Обхватываю ее своей рукой, утыкаясь лицом в мягкость ее волос.
– Я могу что–нибудь приготовить. Что у тебя есть из продуктов?
– Горчица.
Смеюсь, когда понимаю, что она не собирается еще что–то перечислять.
– У тебя есть только горчица?
– Это фантастическая горчица. – Она спихивает ногами одеяло.
Я притягиваю ее ближе.
Обычная желтая горчица?
– Ха, – громко говорит она. – Ты знаешь, что это не так. Это фантастическая горчица.
– Горчица Gray Poupon? [Прим. пер. – горчица, которую производят во Франции]
– Да, именно она. – говорит она с жутким акцентом. – Если она тебе нравится, то можешь есть ее ложкой.
Я съеживаюсь.
– Ты ведь не ешь ее ложками?
– Я ненавижу горчицу.– Она переворачивается и проводит рукой по своему лицу, чтобы убрать волосы. – Она осталась от Кассии, моей соседки. Так что горчица даже не моя.
– Что бы ты хотела поесть? Я могу что–нибудь заказать.
– Пиццу. – Она прижимается к моей груди обеими руками. – Давай закажем пиццу.
***
– Почему ты никому не сказал? – Она жует последний кусочек. – Ты думал над тем, чтобы поговорить об этом с мамой?
Я никогда не думал о том, чтобы с кем–то об этом поговорить, особенно с моей мамой. Это та вещь, которую я скрывал большую часть жизни. По крайней мере, с тех пор как стал подростком, когда и почувствовал, что происходит.
– Дела моей матери касаются только ее. – Я вздрагиваю из–за собственного выбора слов. – Не знаю, что хорошего получилось бы, если бы я ей противостоял.
– Ты только что мне сказал, что знаешь наверняка, что она изменяла твоему отцу, по крайней мере, с двумя мужчинами.
– Я также наверняка знаю и то, что мой отец тоже изменял моей матери с таким же количеством женщин, а то и с большим.
Она вытирает губы бумажной салфеткой.
– Это действительно хреново. Они же дали обеты. Они обещали друг другу верность.
– В их браке всегда было много недовольства, – мягко говорю я. – Они всегда спорили. В их браке было столько противостояния, что мы испытали облегчение, когда они решили развестись.
Она откидывается на спинку кровати.
– Ты когда–нибудь думал о том, что они об этом пожалели? Как думаешь, они все еще беспокоятся друг о друге?
Я люблю это в ней. Этот оптимизм и наивность. Возможно, Айла пережила много трудностей в своей собственной семье, но она не думает, что в отношениях должно быть непостоянство и измены, как происходило у моих родителей.
– Думаю, что в некотором смысле моя мать до сих пор любит Романа, моего отца. – спокойно говорю я. – Она явно все еще что–то испытывает, так как была очень расстроена, когда он женился.
– Я читала о том, что его бросила жена. – Она толкает коробку с пиццей в мою сторону. – Ты должен поесть еще.
– Я сыт. – Я захлопываю крышку коробки.
– Если я когда–нибудь выйду замуж, то хочу, чтобы это было навсегда. – Она смотрит через комнату на свечи, которые я задул несколько часов назад, когда она в первый раз заснула. – Я знаю, что глупо так говорить, но это моя мечта. Одна из многих.
Я наклоняюсь вперед, чтобы провести губы по ее обнаженному колену.
– Это не глупо, если это твоя мечта, Айла.
Она зажимает свою переносицу, ее глаза на мгновение закрываются.
– Я хотела, чтобы были только мы с тобой и кнут. Ну, а потом я одела еще и ошейник.
Я сглатываю из–за переполняющих меня эмоций.
– Я понимаю.
– Я знаю, что есть и другие. – Она снова закрывает глаза. – Я не хотела быть лишь одной из них.
– В моей жизни нет других женщин. – Я кладу подбородок на ее колено. – Ты никогда не будешь такой, как другие.
Она скользит рукой по моему лбу.
– Спасибо за эту ночь. Я хочу больше.
– Мы будем делать все, что ты хочешь, Айла, и когда пожелаешь.
Ее рука останавливается на моей щеке.
– Это было особенным, Габриэль? Разве это кажется тебе таким же особенным, как и мне?
– Это было для меня всем. Всем. – говорю я, прежде чем ее поцеловать.
Глава 43
Айла
– Я увольняюсь. – Это чувствуется лучше, чем я себе когда–либо представляла.