Мгновение вечности
Шрифт:
– Что я могу сделать для вас? – сдержанно спросила она.
– Сегодня мой первый школьный день. Меня зовут Джун Мэнсфилд, и я должна сообщить об этом в офисе.
Секретарша кивнула:
– Хорошо. Сейчас поищу ваши документы. – Она встала и неохотно подошла к шкафу и начала перебирать папки острыми пальцами. Рядом со шкафом стояла стеклянная витрина, в которой лежала пустая красная подушка из бархата.
– Итак, Джейн Мэнсфилд, такая есть.
– Джун Мэнсфилд, – поправила я и мягко улыбнулась, потому что мисс Кенсингтон, конечно, не принадлежала к числу людей, которые любят, когда их поправляют.
– Что
– Я только вчера приехала в Корнуолл. Но дядя сказал, что со школой уже все улажено.
– Имея в виду что? – мисс Кенсингтон подняла одну бровь. Под ее взглядом я начала чувствовать себя неловко, сопротивляясь желанию нервно одернуть юбку.
– Вот список выбранных вами курсов, – сказала она и подала мне бумагу, на которой было записано расписание занятий. Рядом с каждым курсом стояло имя бывшего премьер-министра Великобритании. – А вот сводная таблица расположения классов, – продолжила она, подав мне еще одну бумагу. – Срок регистрации на дополнительные занятия, такие как театральный или спортивный курсы, истекает в конце недели.
Я кивнула и получила еще третий лист бумаги, на котором значился список факультативов.
– Это все. – Мисс Кенсингтон демонстративно повернулась ко мне спиной, сев обратно на свой стул.
– Хорошо. Спасибо большое! – сказала я, выходя из кабинета.
В коридоре я сделала глубокий вдох и открыла свое расписание. Моим первым занятием была математика в классе Маргарет Тэтчер, для этого мне нужно было подняться по изогнутой лестнице на второй этаж.
Толпа болтающих между собой учеников прошла мимо меня, и, кроме другого языка и другой школьной формы, в остальном все было так же, как во Франкфурте. Даже мое сердце стучало так же сильно, как и в мой первый день в гимназии, когда я нашла класс Маргарет Тэтчер и вошла внутрь. Он выглядел немного пыльным, и даже мебель напоминала мне о давно ушедшем времени. Обстановка состояла из потертых темно-коричневых деревянных столов с подходящими к ним стульями у длинного ряда высоких окон, из которых открывался вид прямо на ветви деревьев.
Рядом с дверью висела большая темно-зеленая школьная доска, ничем не отличающаяся от тех, что использовали сто лет назад. Чуть сбоку от нее стояла современная белая маркерная доска, которая совершенно не вписывалась в эту обстановку. Оглядывая класс, я чувствовала себя как будто связанной с этой доской, потому что, хотя я носила ту же форму, что и остальные, я была здесь так же не к месту, как маркерная доска среди старой мебели.
Не обращая никакого внимания на свои мысли, я прошла в класс, где уже сидели ученики, и огляделась, чтобы найти свободное место. Я обнаружила пустой стол у окна и быстро пошла к нему. С облегчением я положила свой рюкзак на стол и только успела отодвинуть стул, как рядом со мной раздался мужской голос:
– Я, конечно, не хочу вмешиваться, но ты уверена, что хочешь сидеть здесь?
Я удивленно подняла взгляд.
– Это место занято? – спросила я, с любопытством разглядывая стоящего напротив меня. Это был долговязый парень с темными волосами и явно выступающим кадыком, который, видимо, тоже только что пришел. Он бросил на меня жалостливый взгляд и спустил рюкзак с плеча, прежде чем бросить его на стол рядом с моим.
– Нет, – ответил он и сел на стул, прежде чем повернуться ко мне, скрестив ноги. – И у этого есть причина, дорогуша.
– И какая же? – спросила я и украдкой оглядела класс в поисках еще одного свободного места.
– Муравьи. – Парень поднял обе брови. – Грейсон.
Видимо, я выглядела слегка сбитой с толку, потому что его рот изогнулся в улыбке.
– Муравьи и есть причина. А меня зовут Грейсон, – повторил он, протягивая мне руку.
– Джун, – с улыбкой представилась я и пожала его руку. – А с муравьями я справлюсь.
– Это мы еще посмотрим, – сказал он, мельком взглянув на часы на своем запястье. Хотя я не разбиралась в часах, они выглядели так, как будто стоили несколько тысяч фунтов.
– Неужели их так много? – я посмотрела под стол и не обнаружила ни одного муравья.
– Они вылезают прямо из щелей в стенах, когда ты меньше всего их ожидаешь. У этих насекомых повсюду гнезда.
– Да, муравьи живучие, – согласилась я. – Говорят, самая большая колония муравьев тянется на 5760 километров.
Грейсон удивленно посмотрел на меня.
– Что ж, будем надеяться, что эти километры тянутся не только через Корнуолл. Потому что я не очень люблю муравьев, которые ползают повсюду. У Лили они однажды были… – Он осекся. – Ох, лучше пусть она сама тебе об этом расскажет. Она становится невыносимой, если я порчу ее рассказы.
Я села.
– Кто такая Лили?
Класс продолжал заполняться, и некоторые бросали на меня любопытные взгляды, но большинство учеников почти не обращали на меня внимания.
– Та, кто всегда приходит последней, – ответил Грейсон, подняв обе брови.
В этот момент в дверь вбежала рыжеволосая девушка. Она совсем запыхалась и направилась прямо к столу Грейсона, где так быстро опустилась на стул, словно кто-то другой собирался отнять его у нее. Задыхаясь, она позволила своей сумке соскользнуть с плеча и, казалось, только тогда заметила меня.
– Уверена… что хочешь… сидеть… здесь? – прошипела она, обмахиваясь рукой.
– Попробую, – с улыбкой сказала я. – Кстати, меня зовут Джун.
– Лили, – выдохнула она, взяла у Грейсона бутылку воды и начала пить жадными глотками. – Я не подам тебе руку, – сказала она, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Она вспотевшая и противная.
– И что же случилось сегодня? – спросил Грейсон, причем я впервые отметила у него сильный лондонский акцент, которого раньше не замечала. – Неужели твой младший брат снова заперся в ванной?
Хотя цвет ее лица только что принял нормальный оттенок, теперь Лили снова покраснела.
– Я пропустила этот дурацкий автобус, – пробормотала она, возвращая Грейсону бутылку с водой.
Он сунул ее в сумку.
– Тебе просто нужно научиться вставать раньше, дорогуша.
– Да-да, – пробормотала Лили, а затем быстро повернулась ко мне. – Джун, – произнесла она мое имя, словно это был спасательный круг. – Рассказывай. Ты откуда?
– Из Франкфурта, – ответил я, понемногу расслабляясь, так как Грейсон и Лили казались действительно славными. – Это мой год по обмену, и я живу у своего дяди.