Мгновение вечности
Шрифт:
Грейсон перевел взгляд на меня и глубоко вдохнул.
– Что ж, каждый год в день основания нашей школы мы празднуем день Королей и Королев, на котором все ученики предстают в роли королей, а ученицы – в роли королев. До сих пор у нас был символ школы – корона из настоящего золота, которую в этот день всегда надевал директор, когда произносил свою речь. Но в прошлом году корона исчезла после праздника и с тех пор так и не нашлась.
– Даже вызывали полицию, – добавила Лили, снова откусывая от своего бутерброда. – Чувствую, что директор и Кенсингтон так и не смирились с потерей. Корона не только чертовски
– И вы хотите сказать, что Блейк и Престон украли ее?
Лили покачала головой.
– Никто не знает, что на самом деле произошло в этот день. Любой другой мог сделать это.
– Но ведь есть причина, по которой они остались на второй год, – сказал Грейсон, и я задумалась над тем, что именно говорили на эту тему дядя Эдгар и Престон. Дядя Эдгар говорил о каких-то происшествиях, а Престон – о разногласиях, но что на самом деле стояло за этими словами? – О близнецах Бофортах постоянно говорят, и все же никто ничего о них не знает, – добавил Грейсон, а затем повернулся к Лили, которая бросала тоскливые взгляды на серебряные серьги темноволосой девушки, задумчиво перебирая цепочку на своей шее. – Как же там было, дорогуша? Говорят, они оба были влюблены в одну и ту же девушку.
От этой фразы я застыла и почувствовала, как мое сердце замерло при мысли о разговоре с дядей Эдгаром. Может быть, Престон тоже был влюблен в Райли? Поэтому братья так ненавидели друг друга?
В этот момент Блейк и Престон вышли из здания школы во внутренний двор поодаль друг от друга, и в одно мгновение настроение на площади поменялось. Девушки, которые до этого нормально общались со своими друзьями, вдруг стали нервно играть с прядями волос или смущенно мотать головами. При этом все пожирали Блейка и Престона глазами, как будто они были единственными парнями в школе.
Заметив, что я тоже принадлежу к тем, кто на них пялится, я быстро отвела взгляд. К Блейку и Престону относились почти так же, как к рок-звездам, и почему-то я не была особо уверена, что им это нравится. При мысли о рок-звездах мне пришла в голову репетиция группы Престона сегодня днем, как и предложение дяди Эдгара поехать домой на мотоцикле вместе с Блейком. Сама того не желая, я снова переместила свой взгляд к нему и попыталась игнорировать свое внезапно заколотившееся сердце.
– Без обид, – сказала Лили, которая только что сунула в рот последний кусок своего бутерброда и быстро проглотила его, прежде чем продолжить разговор, – но есть в твоих кузенах что-то странное.
– Да, странно, что в нашей школе два бога вроде них, – насмешливо сказал Грейсон, наблюдая за Блейком уголком глаза. Блейк все еще был одет в черную кожаную куртку, как и сегодня утром, и, судя, был единственным, кто пошел против дресс-кода и кому это успешно сошло с рук.
– Нет, я не это имею в виду. – Лили понизила голос и так резко тряхнула головой, что ее подстриженные лесенкой рыжие волосы разлетелись в разные стороны. – Что-то в них действительно странное.
Я вся превратилась в слух.
– И что же именно? – спросила я, вспомнив то жуткое мгновение перед зимним садом, когда стекло на двери треснуло. Даже если садовник винил во всем плохой материал, я почему-то не могла в это полностью поверить.
– Однажды была такая ситуация, – начала рассказывать Лили, вызвав этим тихий стон Грейсона.
– Не повторяй историю о твоих мурашках, дорогуша. В тот день просто было прохладно на улице, вот и все.
– Вовсе не было холодно, – возразила Лили, с силой защелкнув крышку ланч-бокса. – Наоборот, было даже довольно тепло.
Грейсон вздохнул, но ничего не сказал.
Лили наклонилась чуть ближе ко мне.
– Это было около полугода назад. Тогда только что умерла собака Эбигейл Хопкинс, и она из-за этого выплакала все глаза.
– Эбигейл очень привязалась к своей собаке, – подтвердил Грейсон, после чего Лили бросила на него неодобрительный взгляд за то, что он прервал ее.
– Во всяком случае, однажды лучшая подруга Эбигейл заявила, что та настолько сильно скорбела о своей собаке, потому что сама отравила ее.
– Шоколадом, – снова вмешался Грейсон. – Он смертелен для собак.
– Во всяком случае, история быстро разошлась, – быстро продолжила свой рассказ Лили. – Слухи подняли на уши всех защитников животных. Это зашло так далеко, что Эбигейл даже получала письма с угрозами за то, что она якобы накормила свою собаку шоколадом.
Я потерла лоб, удивляясь, как эта собачья история связана с моими двоюродными братьями.
– Во всяком случае, однажды мы все стояли на школьном дворе, и над Эбигейл издевалась пара девочек. Я стояла рядом и видела, как лучшая подруга Эбигейл в паре метров от нее спокойно наблюдает за этим. И в этот момент, – она снова начала шептать, – к ней подошел Блейк.
Автоматически я посмотрела на Блейка, который стоял с телефоном в руке рядом с фонтаном и что-то писал, в то время как его брат, прислонившись к дереву в другом конце школьного двора, был полностью поглощен девушкой, которая, по-видимому, флиртовала с ним.
Лили понимала, что напряжение нарастает.
– И что же тогда произошло? – спросила я.
– Блейк подошел к лучшей подруге Эбигейл и посмотрел на нее. Он больше ничего не делал, он просто пристально смотрел на нее. – Лили вдохнула так глубоко, что белая блузка ее школьной формы натянулась на грудной клетке. – Я стояла совсем рядом, и у меня бежали мурашки по всему телу, как будто температура вдруг снизилась на несколько градусов. И дело было не в ветре, – она быстро взглянула в сторону Грейсона, который лишь вяло усмехнулся. – А потом…, – Лили подняла на меня свои карие глаза и коротко сглотнула, – потом лучшая подруга Эбигейл призналась перед всеми, что она выдумала отравление собаки только для того, чтобы отомстить Эбигейл за то, что та поцеловала Томми Джонсона. И что теперь все должны прекратить нападать на Эбигейл из-за мертвой собаки.
– Внимание, он идет сюда, – внезапно шикнул на нас Грейсон и сел прямо, причем его кадык нервно подпрыгивал вверх и вниз. Лили проследила за его взглядом и слегка побледнела, увидев, что Блейк убрал телефон и направился прямо к нам.
– Ты думаешь… он слышал, что я говорила о нем? – прошипела она Грейсону, не отрывая взгляда от Блейка.
– Нет, но он заметит, что мы очень странно разговариваем друг с другом, – прошипел Грейсон в ответ, не шевеля губами. При этом он позволил своим глазам восхищенно скользить сверху донизу по телу Блейка. Я не могла его винить, но попыталась выглядеть сдержанно, когда мой кузен подошел ко мне.