Мгновения жизни
Шрифт:
http://lib.ru/INPROZ/DIKKENS/d23.txt
========== Глава 11. Многие знания-многие печали ==========
Мысль, неосознанно поселившаяся в голове Эйлин, постепенно проклевывалась, росла и в один прекрасный день родилась в осознанное желание. Глядя на Северуса и то, как быстро он растет, ей отчего-то становилось очень грустно, особенно когда мысли заводили ее в будущее, где сын уже уехал в школу и дома стало тихо. Посему, услышав вопрос Северуса о потенциальном втором ребенке, Эйлин вдруг поняла, что очень хочет еще раз ощутить то волшебное чувство, когда внутри растет человек,
С того дня все чаще Эйлин стала ловить себя на мыслях о том, что было бы очень здорово снова вот так случайно забеременеть, но Тобиас, наученный опытом, как назло был очень ответственен и бдителен. В его планах на ближайшие года расширение семьи не планировалось.
– Я хочу ребенка! — выпалила Эйлин однажды за завтраком, едва ли не год уже вынашивая в себе это желание.
– Сейчас? — удивленно подняв брови, спросил Тобиас и, прекратив читать вслух, запомнил страницу и отложил книгу в сторону.
– Да, понимаешь, я так хочу, что если ты меня спросишь, что там происходит в Оливере Твисте, - она указала взглядом на книгу, - я не отвечу, потому что мечтаю о младенцах. Я уже давно думала об этом, наверное, с нашей той жуткой ссоры, - она замолчала, с досадой глядя на Тобиаса и ожидая его реакции.
Он даже не знал, что ответить. Вопрос застал его врасплох, потому что именно сейчас все стало так хорошо, что лучшего и желать было нельзя. С окончанием курсов медсестер Эйлин устроилась к нему же в больницу, и дела семьи пошли в гору. Работая в одном здании, они сближались и, обедая вместе, обсуждали теперь уже общие медицинские интересы. Денег тоже стало больше, одежда на порядок лучше, и теперь, хоть и изредка, супруги могли позволить себе сходить в кино или сводить Северуса в обожаемый им книжный магазин в Косой аллее.
– Эли, - осторожно начал он, поднимаясь с дивана и садясь на пол рядом с ее креслом, - ты уверена, что ты хочешь именно ребенка, а не побыть беременной, ощутить заботу и внимание? Такое очень часто бывает, когда женщина хочет всех этих вещей и случайно путает понятия. Сейчас, когда все только наладилось, ребенок ведь внесет хаос, - он замолчал, покачав головой, и вздохнул, представив себе все предстоящие траты.
– Дети — это прекрасно. Но и дополнительные деньги, силы. Да и ты же только вышла на работу и вроде как была довольна. А как же наши обеды и путь домой?
– Я все посчитала, - отозвалась она, немного раздосадованная таким ответом, беря его ладонь в свою, - на первое время сгодятся вещи Северуса, они в очень хорошем состоянии. В этот раз все будет проще хотя бы потому, что у нас теперь есть стиральная машина, после которой не нужно перестирывать, как раньше! Да и в больнице, если ты не знаешь, для работающих медсестер предусмотрены детские ясли с трех месяцев, так что я довольно быстро смогу выйти на работу. И да, - добавила она, заметив вопросительный взгляд мужа, - мне нравится быть медсестрой. И если ты меня еще раз спросишь об этом, я ударю тебя «уткой» по голове во время дежурства. Если бы мне не нравилось, меня бы там не было.
Тобиас
– Если ты хочешь, можно попробовать. Но сначала ты должна сдать все анализы, как в Мунго, так и в нашей больнице. Я не хочу, чтобы эта беременность причинила тебе какой-либо вред, - сказал он в тайной надежде, что, вспомнив все последствия прошлой беременности, Эйлин откажется от своей затеи.
– В нашей больнице я давно все сдала, уже пью витамины и даже знаю, когда у меня овуляция, - радостно сообщила Эйлин, и Тобиас снова вздохнул, видя, как загораются задорные искорки в ее глазах.
– Впрочем, - пробормотал он, - может быть, в этот раз будет девочка. Чтобы Сев не так переживал, а то мне кажется, он очень боится иметь брата. Помнишь, как он испугался, когда решил, будто мы хотим ребенка?
– Думаю, не стоит ему пока говорить, - сказала Эйлин, глядя вокруг себя, - скажем, когда уже будет очевидно.
Так, на ковре в маленькой гостиной было принято решение о зарождении новой жизни. Анализы были сданы и даже перепроверены лично Тобиасом, ради этого случая потратившим время на изучение соответствующего раздела колдомедицинской науки, и дело оставалось лишь за беременностью, которая, как они ни старались, наступать не торопилась.
Эйлин следовала всем советам, что встречала в газетах и книгах, и даже сдружилась с мамами одноклассников Северуса, в надежде узнать что-то полезное, но ни один из советов не окрасил зелье, определяющее беременность, в желанный лиловый цвет. Сперва неудачи лишь раззадоривали супругов на новые, более частые попытки, но постепенно Эйлин стала волноваться.
– Но ведь в первый раз вышло! Как? Что мы тогда такого особенного сделали, чтобы я с первого же раза забеременела? — вопрошала она, с досадой выливая прозрачное зелье в раковину, и утыкалась в грудь Тобиаса, который растерянно гладил ее по волосам.
– Само получилось, - отвечал он то, что твердили им обоим на любых консультациях, - тогда ты вообще не думала о детях.
Тобиас даже сам сдал анализы, в которых, как и у Эйлин, было все замечательно, но попытки были тщетны.
– Аист прилетит, когда сам захочет, - сказала однажды миссис Хьюз, наблюдая, как Эйлин, следуя совету одной из пациенток, носит на кофте приколотую булавкой пинетку вместо броши. — Дети — это подарок небес, а не воля родителей. Они посылаются, когда нужны.
– Но мне очень нужно, - тихо ответила Эйлин, гоня от себя мысли, что она какая-то неправильная женщина, — год уже прошел и ничего!
С каждым неудачным тестом Эйлин, огорчаясь все больше и больше, снова перестала себя сдерживать и теперь взрывалась едва ли не по любому поводу. Тобиас на это только стоически вздыхал, но иногда не выдерживал и сам вступал в словесную полемику, сколько бы не зарекался этого не делать.
Очень скоро на подобные ссоры, которые ссорами то назвать было сложно, скорее, небольшие стычки, оба перестали обращать внимания и после очередной порции обоюдного крика могли пойти гулять или заново очередной раз страстно пытаться зачать ребенка.