МИФфия невыполнима
Шрифт:
– Картограммисты-программисты? – переспросил я.
– Да. Это целая раса, которая занимается лишь тем, что исследует измерения и наносит их на карту. Когда они натыкаются на какое-нибудь сокровище, они изготовляют карту, подобную этой, и затем ее продают.
– Я слышала о них, – сказала Танда, – но никогда ничего у них не покупала.
– У них даже есть ларьки на Базаре-на-Деве, – вступил в беседу Ааз. – Но в их услугах я никогда не нуждался.
– А карту на стене палатки Перемещальника тоже они нарисовали? – спросил я у Гленды.
Гленда
– Если там изображены измерения, готова спорить на что угодно, что карту составили картограммисты-программисты. Каждая карта, указывающая путь к сокровищам, напичкана магией, и в них полным-полно ловушек и головоломок. Так же как и в нашей карте.
– Хорошо, когда узнаешь об этом заранее, – заметил я, глядя на Ааза. Мне было ясно, что он и понятия не имел ни о каких ловушках, когда мы пускались в это безумное предприятие.
Наставник послал мне в ответ суровый взгляд.
– А сюда нам даже и соваться не стоит, – продолжила Гленда, показывая на измерение по имени Вражда. – По сравнению с тамошней жарой на Лихорадке просто прохладно.
Ааз молча кивнул.
– Наглость уже не существует. Измерение погибло по неизвестной нам причине несколько тысяч лет назад.
– Таким образом, для нас остается только Гниль, – сделал я глубокомысленный вывод. – На что похоже это измерение?
– Я задержалась там всего на несколько мгновений, пока папа выяснял, что случилось с картой. Это было три покупателя назад, – сказала Гленда. – Это темное сырое место, где все, как мне кажется, постоянно меняется. Там даже земля топорщится и колышется прямо под ногами.
– Твои слова означают, – произнесла Танда, – что ты путешествовала со своим отцом и видела, как путешествуют в поисках сокровища другие. Ты должна знать путь, по крайней мере на несколько скачков вперед. Почему мы не можем пропустить хотя бы один шаг? Разве ты не знаешь, куда нас ведет карта?
Я был вынужден признать, что в словах Танды есть доля истины. Ликвидация промежуточных этапов могла существенно облегчить наше положение.
Гленда вздохнула, и даже ее тяжелый вздох прозвучал для меня райской мелодией.
– Если бы я могла… – сказала она, хотя ее вздох уже сообщил мне все, что было нужно.
– Это магическая карта, – вмешался Ааз, – и она каждый раз разная. Не так ли?
– Именно, – подтвердила Гленда. – За исключением этих убогих Завихрений карта каждый раз и с каждой новой попыткой показывает разные пути.
– Хм-м… – протянул Ааз, пялясь на древний пергамент. – Жаль, что мы не можем ампутировать у карты ее магические свойства, оставив лишь один путь к золотой корове.
Эти слова подсказали мне замечательную идею. Идея казалась настолько простой, что могла оказаться глупой, поэтому вслух я ничего не сказал. Но мысль продолжала биться в моей голове, пока остальные довольно тупо, на мой взгляд, пялились на карту.
А что, если я перекачаю магическую энергию карты так же, как, творя заклинание, перекачивал энергию из природных силовых линий?
Я расслабился и потянулся мыслью к карте,
Вначале ничего не случилось.
Затем пергамент вдруг затрепетал в руке демона, а между мною и картой возникло энергетическое поле. Поле было холодным, но очень сильным. С каждым мгновением оно становилось все сильнее и сильнее. Я поспешно открыл линию, позволив излишку энергии стекать через меня в землю. Принципу заземления Ааз научил меня еще во время первых уроков.
– Что за!.. – воскликнул Ааз, отбрасывая карту.
Но наш путь к золотой корове, вместо того чтобы упасть на пол, воспарил к потолку.
– Скив! – взвизгнула Танда.
Не обращая внимания на ее истошный вопль, я продолжал сливать энергию с карты в землю. Наконец поток энергии начал истощаться и истощался до тех пор, пока не превратился в скромный ручеек. Я прервал мысленный контакт, и пергамент, колеблясь в воздухе, как сухой лист, опустился на пол.
– Взгляните-ка на карту еще раз, – сказал я.
Вся троица вначале посмотрела на меня, а потом обратила взоры на карту.
– Кто-нибудь может мне сказать, что здесь произошло? – спросила Гленда.
Ааз мрачно пялился на пергамент.
– Мастер маг Скив только что разрешил массу наших проблем, – со смехом объявила Танда.
Я смотрел на карту и не верил своим глазам.
Теперь от Завихрения № 6 отходила всего одна линия, которая вела к Гнили. От Гнили она тянулась к Завихрению № 5, а оттуда к измерению по имени Баасс, и от Баасса к Завихрению № 6 – то есть к нам. От нас линия продолжалась к измерению, в котором паслась золотая корова. И это измерение имело название «Коро-Вау».
Мы могли теперь залепить скачок с Завихрения № 6, где сейчас находились, прямо на легендарное Коро-Вау!
Гленда рассмеялась и заключила меня в объятия, которых я не забуду до конца дней своих. Она прижалась ко мне всем телом, и я затрепетал во множестве мест, часть которых я называть не стану.
– Папочка был прав, – прошептала она, прижимаясь ко мне еще крепче. – Ведь недаром он говорил, что в тебе есть нечто особенное.
Ааз фыркнул, но это фырканье ни на йоту не уменьшило моего восторга, вызванного пребыванием в объятиях Гленды.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Что за Дикий Запад!
– Что это за название – Коро-Вау? – поинтересовался я, показывая на карту, после того как Гленда разомкнула свои объятия века.
Никто не ответил.
– Как это тебе удалось? – спросила Гленда. – Никогда не слышала, чтобы кто-то когда-либо пытался воздействовать на карту силами магии.
В ее огромных карих, необыкновенной красоты глазах я заметил выражение легкой тревоги. Но потом я понял, что это была вовсе не тревога. Это было выражение восторга и восхищения мною. Нечасто случается, чтобы кто-нибудь мною восхищался.