Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа
Шрифт:
При ярком солнечном сиянии эмир, сопровождаемый семнадцатью королями и несметною толпою графов, герцогов, высаживается на берег. Под тенью лаврового дерева расстилают на траве белый шелковый ковер, ставят кресло из слоновой кости, и садится в него Балиган, окруженный почтительно склоненной перед ним свитой.
— Король Карл слишком уж долго не дает покоя Испании, — говорит он, — теперь
Эмир выбирает двух послов, Кларифана и Клариена, и посылает их в Сарагосу передать Марсилию свою правую перчатку и золотой жезл и известить его, что Балиган пришел к нему на помощь в борьбе против французов и направляется с войском во Францию.
Послы достигают Сарагосы, проходят десять ворот, четыре моста, минуют все улицы, населенные мещанами, и направляются к верхней части города, откуда, со стороны дворца, до них доносится страшный пгум. Это кричит и плачет толпа мусульман, жалуясь на своих богов Тервагана, Магомета и Аполлона.
Оставив коней в тени маслин, послы, держа друг друга за платье, пробираются в верхние покои дворца и, найдя Марсилия в комнате с низкими сводами, приветствуют его, как подобает мусульманам, передают ему перчатку и жезл и извещают о намерении Балигана встретиться с Карлом во Франции.
— Незачем ходить так далеко, — замечает королева, — вы и тут найдете достаточно французов. Уже семь лет не покидают они Испании, и их император так храбр, что скорее согласится умереть, чем бежать.
— Не обращайте на нее внимания, — прерывает ее речь Марсилий, — ведь вы ко мне посланы, правоверные. Вы застаете меня в полном отчаянии: вчера был убит мой сын, и я остался без наследника. Ваш господин имеет право на Испанию, и я охотно уступлю ему страну под условием защищать ее от французов. Я готов помогать ему советами, и, может быть, ему удастся покончить с французами в один месяц. А пока отнесите ему ключи от Сарагосы и передайте мой совет не ходить далеко! Карл стоит теперь лагерем на берегу Эбро, не более как в семи милях отсюда, и эмир найдет христиан у себя под рукой: пусть он хорошенько приготовится к битве — французы и не подумают избегать ее.
Получив ключи от Сарагосы и выслушав рассказ послов о Ронсевальской битве и о преследовании му–сульман Карлом, Балиган вскочил с кресла и поклялся немедленно отомстить за Марсилия и взамен руки, которой тот лишился, доставить ему голову самого императора.
Арабы высадились на берег, сели на своих коней и мулов и двинулись в поход. Балиган поручил командование армией своему другу Жемальфину, а сам сел на своего рыжего коня и в сопровождении четырех герцогов отправился в Сарагосу. Брамимонда встретила его во дворце с громким плачем и жалобами на Роланда, ранившего ее мужа.
Увидя Балигана, Марсилий потребовал, чтобы ему помогли встать, и уцелевшею левою рукою подал эмиру свою перчатку в знак того, что передает ему всю свою землю вместе с Сарагосой.
— Я всего лишился! — восклицал он. — Я погубил свой народ!
— Велико мое горе, — отвечал ему эмир, — но я не могу долго оставаться с тобой: я знаю, Карл не ждет, и принимаю твою перчатку.
Весь в слезах, вышел он от Марсилия и, вскочив на коня, поспешил нагнать свое войско.
Рано–рано на заре проснулся император Карл и, сняв оружие, вместе со своими воинами отправился в Ронсевальскую долину, на место битвы.
— Не торопитесь, — обратился он к своей свите, — я сам должен найти тело Роланда.
И Карл пошел вперед и поднялся на холм. Вся трава и цветы на его пути покрыты кровью французских баронов, и Карл не в силах удержаться от слез. Наконец взбирается он на вершину и останавливается под деревьями. На трех камнях узнает он удары Роланда и видит своего племянника лежащим на траве. Соскочив с коня, спешит он к тому месту, обнимает тело Роланда и от горя лишается сознания.
Придя в себя, видит Карл, что стоит у сосны, а поддерживают его герцог Нэмский и другие бароны: у ног императора лежит Роланд, и на лице Роланда — печать
смерти. И громко оплакивает его Карл, и в отчаянии рвет свои волосы, и снова теряет сознание. И плачут вместе с ним окружающие его французы.
— Велико горе Карла! — восклицает герцог Нэмский.
— Государь, — говорит ему Жоффруа Анжуйский, — не следует так предаваться горю. Лучше прикажи собрать тела наших воинов, убитых испанскими нехристями, и перенести их в усыпальницу.
— Так подай сигнал, труби в свой рог, — отвечает ему король.
Жоффруа Анжуйский затрубил в рог. Французы спешились и пошли искать тела своих друзей. В войске Карла было много епископов, аббатов и монахов, и они похоронили мертвых при дыме кадил.
Император приказал положить отдельно тела Роланда, Оливье и епископа Тюрпина. При нем их вскрыли, обернули сердца в шелковые ткани, тела их, обмывая вином и настоем индийского перца, зашили в оленьи кожи и в мраморных гробах поставили на колесницы и повезли в город Блуа. Император собирался уже покинуть поле, как вдруг заметил мусульманский авангард. Двое посланных от имени эмира возвестили Карлу битву.
— Ты не минуешь наших рук, надменный король! — сказали они. — Сам Балиган идет следом за нами и ведет из Аравии огромное войско. Сегодняшний день покажет, кто тут истинно смел и могуч.
Вспоминает Карл, что потерял он в Ронсевальской битве, и беспокойно теребит свою бороду; затем, гордо обведя взором свое войско, он восклицает громким и твердым голосом:
— На коней, французские бароны! На коней, и к оружию!
Строит Карл свое войско, разделяет его на десять колонн. Не одни французы в его войске, много там и баварцев, норманнов, бретонцев, фламандцев и фризов. Десятая колонна вся состоит из лучших французских баронов, с головы до ног одетых в броню. Император, сойдя с коня, повергается ниц на зеленой траве и молит Бога оказать ему великую милость — дать возможность отомстить за Роланда.
Окончив молитву, Карл бодро вскочил на коня, спокойным и ясным взором окинул войско и затрубил в свой рог, и при звуках труб французы, с горем поминая Роланда, пошли вперед. Величаво сидел на коне император, расправив на груди свою седую бороду. То же сделали и все французы. Это знак, по которому они узнают друг друга. Проходят они горы, неприступные скалы, глубокие долины и страшные ущелья, выходят наконец на равнину и останавливаются, поджидая мусульманское войско.
Не заставляет себя ждать и эмир: с виду он истый барон, так же как и его сын Мальприм. И просит Мальприм: