Мифы и легенды народов мира. Т. 2. Ранняя Италия и Рим
Шрифт:
Царь надеялся, что мягкостью он склонит фиденян к дружбе с Римом. Но просчитался. На протяжении столетий фиденяне много раз воевали против римлян, неизменно поддерживая всех их врагов.
Войны не помешали строительной деятельности Анка Марция. На правом берегу Тибра, откуда всегда угрожали этруски, он укрепил холм Яникул и соединил его с Римом деревянным мостом на сваях [346] . Это был первый мост через Тибр, сооруженный по предписаниям понтификов. Другое не менее знаменитое сооружение Анка Марция – знаменитая Мамертинская тюрьма [347] у подножия Капитолийского холма на Форуме. Впрочем, тюрьма была не зданием, а ямой. Туда бросали первоначально военнопленных, а затем собственных преступников для телесных наказаний и казни. Дожди, лившие сверху, и сточные воды, проникавшие сквозь щели в массивной
346
Мост этот сохранялся в Риме вплоть до V в. н. э. Видимо, его постройка была приписана Марцию, поскольку он считался основателем Остии в низовьях Тибра.
347
Тюрьма, остатки которой сохранились до наших дней, находилась между храмом Конкордии (Согласия) и склоном Капитолия и называлась также Туллианум, что позволяет в ней видеть сооружение времени преемника Анка Марция Сервия Туллия.
Завоевания Анка Марция расширили пределы римского государства до самого моря, и римлянам ничего не стоило построить корабли и стать морским народом. Но пастухи, выросшие в горах, питали неприязнь к неоглядным морским далям. И все же, будучи практичными людьми, они взяли у моря его соль, которую так любили лизать их овцы. В устье Тибра они соорудили соляные варницы. Как поселение солеваров возник городок Остия (Устье), впоследствии ставший одним из главных портов римской державы.
Анк Марций оказывает почетный прием Тарквинию Приску.
В конце своего сорокадвухлетнего правления Анк Марций расширил храм Юпитера Феретрия, ибо ему, а не какому-либо другому богу он был обязан своими победами.
Глава 4 Тарквиний древний
С Тархны, известного в Риме как Луций Тарквиний Древний, в Риме начинается блестящая эпоха этрусских правителей. Реальность этрусского владычества (или преобладания) подтверждается находками в Риме этрусских надписей, памятников быта и искусства этрусского происхождения, а также и этрусскими легендами, изложенными в труде римского императора Клавдия и частично ставшими сюжетом одной из этрусских фресок. Хронология этрусских надписей и памятников в общем совпадает с датами правления трех последних римских царей, рассказы о которых более достоверны, чем сведения о первых четырех. Очевидно, это связано с тем, что в распоряжении римских историков и поэтов, произведения которых являются нашими источниками, имелись некоторые сведения, восходящие к этрусской легендарной письменной традиции. В этой связи должно быть обращено внимание на то, что римские историки при изложении раннеримского периода ссылаются на «этрусские истории», «этрусские трагедии», «этрусские книги».
Во времена последних трех царей Рим становится городом в собственном смысле этого слова, открытым влиянию как этрусской, так и греческой культуры. Этруски научили римлян писать, однако латинское письмо, как и этрусское, имеет общее греческое происхождение. По этрусскому образцу сооружаются храмы с культовыми статуями, которых римляне ранее не имели. Не исключено, что рассказ о происхождении первого этрусского правителя в Риме от коринфянина Демарата отражает смешанное этрусско-греческое влияние на Рим в эту эпоху.
Согласно Ливию, первый римский царь этрусского происхождения Тарквиний Древний был родом из Тарквиний, города, основателем которого считался мифический Тархон, брат Тиррена. Параллелизм в названии города и имени царя вызывал подозрение в подлинности предания, и некоторые исследователи предпочитали считать родиной Тарквиния Церы, где еще Дж. Деннисом в 1846 г. была обнаружена гробница семейства Tarchna. Ее стены были покрыты фресками и надписями, в 35 из которых английский путешественник обнаружил основу tarchn, а в одной имелось имя Танаквиль. Это открытие произвело огромное впечатление на современных историков, до того отрицавших этрусское происхождение Тарквиния, тем более что именно в Церы, по Ливию, бежал изгнанный из Рима последний из Тарквиниев. Заколебался даже Т. Моммзен, предположивший, что римские Тарквинии произошли из Тарквиний или Цер. Ныне гипотеза о Церах как родине Тарквиниев отпала, поскольку стало ясно, что гентилиций, произошедший от имени легендарного предка этрусков Тархона (как и имя Танаквиль), не уникален и встречается во многих этрусских эпитафиях.
Отцом царя считался знатный коринфянин Демарат, покинувший родину после узурпации
Боги! Это не вы ли
Великим сделали Рим?
Или он Танаквили
Обязан величьем своим?
Не под ее ли напором
Рим пробудился от сна,
Выйдя на новый форум,
Славный во все времена?
Ранним утром страж, охранявший Римские ворота славного этрусского города Тарквиний, проснулся от дребезжания колес. Высунувшись из своего укрытия в стене, он увидел спускавшуюся по склону холма четырехколесную повозку, а за нею еще четыре возка, нагруженные доверху вещами. У ворот возница придержал мулов. Из раздвинувшегося полога высунулась голова женщины. Она была уже не молода. Но трудно было сказать, сколько ей лет. Лицо с широко расставленными глазами источало властную силу.
Этрусские гробницы в Тарквинии.
Почтительно поклонившись, страж спросил:
– И все-таки ты, Танаквиль [348] , решилась отправиться на чужбину?
Та, которую назвали этим именем, отозвалась не сразу, видимо решая, стоит ли вступать в разговор с простым воином. Наконец она сказала:
– И родина покажется чужбиной, если мужу закрыты все пути. Тебе ведь известно, что мой тесть – грек Демарат?
348
В легендах об этрусских царях в Риме женщине по имени Танаквиль принадлежит особая роль. Она фактически посадила на римский трон двух царей – Луция Тарквиния и Сервия Туллия. В образе Танаквиль отразились расхожие представления греков и римлян о том, что женщина в этрусском обществе занимала неизмеримо более высокое положение, чем где-либо в античном мире. Связь Танаквиль с гаданиями, ее дар предвидения не исключают возможности того, что супруге первого римского царя передались черты этрусских пророчиц, о которых римлянам было известно по переведенным во II-I вв. до н. э. на латинский язык этрусским пророчествам.
Страж понимающе кивнул головой и дернул цепь. Ворота со скрипом раздвинулись. Повозка въехала в узкий коридор, образованный двумя стенами, и оттуда раздался глухой женский голос:
– Прощай, родина!
– Счастья тебе и Тархне на новом месте! – отозвался страж.
К полудню в повозке стало душно, и Тархна снял свой пилей [349] . Но Танаквиль мгновенно напялила его ему на голову.
– Перед чуждыми богами надо впервые появляться с покрытой головой, – объяснила она мужу.
349
Пилей – остроконечный головной убор в форме современной тюбетейки. Изображение его встречается на этрусских фресках. В Риме пилей стал атрибутом жрецов понтификов и фламинов.
Тархна не стал спорить. За годы жизни с Танаквиль он привык не только к непреклонности ее характера, но и к тому, что она считала себя сведущей во всем том, что было принято называть «этрусским учением», хотя ему самому это «учение» казалось собранием варварских суеверий. Стерев со лба пот тыльной стороной ладони, Тархна вновь погрузился в дремоту. Когда же он открыл глаза, ему предстала впереди огибающая холмы река.
– Взгляни, это – Тибр! – толкнул он супругу.
– А за Тибром – Рума [350] , – проговорила она, почему-то вглядываясь в небо, а не туда, куда смотрел муж.
350
Рума – так этруски называли Рим. В этрусском алфавите не было буквы «о».