Мифы о 1945 годе
Шрифт:
Наиболее же, пожалуй, убедительным доказательством того, что Гитлер покончил с собой в бункере имперской канцелярии, является судьба семьи Геббельса и его самого. При живом Гитлере Геббельс на такой шаг не пошёл бы.
31 мая 1945 года заместитель наркома внутренних дел Иван Серов направил письмо наркому Берии с приложенными к нему актами судебно-медицинского исследования и актами опознания «предполагаемых нами трупов Гитлера, Геббельса и их жён», протоколы допросов «приближённых Гитлера и Геббельса» и фотодокументы.
Несмотря на то что Серов употребил
7 июня 1945 года Берия наложил на письмо резолюцию: «Послать т.т. Сталину и Молотову. Л. Берия.
7. VI.45».
А ещё до этого — 4 июня 1945 года, сотрудники отдела KP «СМЕРШ» («Смерть шпионам») 3-й ударной армии во главе с начальником отдела KP армии полковником Мирошниченко произвели перезахоронение ряда хранившихся в армейском отделе KP высокопоставленных трупов Гитлера, Евы Браун, Геббельса, Магды Геббельс, генерала Кребса и детей Геббельса.
«Перезахоронение» потому, что первое захоронение было произведено в районе города Бух, но в связи с передислокацией отдела трупы были изъяты и окончательно захоронены в районе города Ратенов в деревянных ящиках на глубине 1,7 метра. С ними же захоронили в отдельной корзине трупы собаки Гитлера и собаки Евы Браун.
В феврале 1946 года все трупы по указанию начальника Управления контрразведки «СМЕРШ» Группы Советских оккупационных войск в Германии генерал-лейтенанта Зеленина (руководствовавшегося, надо полагать, указанием Москвы) были перезахоронены окончательно в Магдебурге на глубине 2 метров во дворе дома № 36 по улице Вестендштрассе.
Это — с одной стороны.
С другой стороны, 10 июня 1945 года «Правда» сообщила, что 9 июня на пресс-конференции замнаркома иностранных дел СССР Вышинского и маршала Жукова маршал, в ответ на вопрос английского корреспондента Александра Верта о судьбе Гитлера, сказал, в частности:
«Обстановка очень загадочная… Опознанного трупа Гитлера мы не нашли. Сказать что-либо утвердительно о судьбе Гитлера я не могу. В самую последнюю минуту он мог улететь из Берлина, так как взлётные дорожки позволяли это сделать».
Такое заявление могло, конечно, лишь подлить масла в и так уже жарко горящий огонь ошеломляющих слухов.
И подлило.
А что же Сталин?
Сегодня иногда утверждается, что он-де, хотя и был уверен в смерти фюрера, «не торопился с обнародованием выводов», поскольку «рассчитывал свои политические ходы на много лет вперёд». Мол, на встрече с представителем американского президента Гарри Гопкинсом 26 мая 1945 года Сталин, всё уже зная, заявлял, что «Борман, Геббельс, Гитлер и, вероятно, Кребс бежали и в настоящее время скрываются».
Не уверен, что источники, сообщающие это, правдивы или, во всяком случае, полностью точны. Однако не надо забывать, что 26 мая 1945 года Сталин ещё не имел достоверной оперативной информации о судьбе фюрера — Серов направил официальное письмо Берии только 31 мая, Берия адресовал его Сталину и Молотову 7 июня, и вряд ли Сталин прочёл это письмо ранее 9–10 июня 1945 года.
При этом, даже прочтя его, Сталин, конечно же, не бросился тут же к аппарату ВЧ, чтобы немедленно известить Жукова о достоверно установленных фактах относительно Гитлера.
Поэтому и Сталин 26 мая 1945 года, и Жуков 9 июня 1945 года, не утверждая относительно Гитлера ничего наверняка, отнюдь не лукавили.
Они были всего лишь осмотрительны и выражались, как и следовало быть тогда, предположительно.
«Но почему же Сталин всё не обнародовал потом?» — может спросить читатель. Ведь даже в январе 1946 года агентство «Франс Пресс» распространяло информацию газеты «Франс суар» о том, что «труп Гитлера якобы обнаружен 19 декабря русским командованием, но этот факт сохраняется в тайне для того, чтобы не помешать аресту нацистов, принимавших участие в погребении».
И ТАСС 2 января 1946 года сообщал об этом.
А член Нюрнбергского трибунала, офицер американского флота капитан Майкл Мусмано в конце 1948 и начале 1949 года опубликовал в швейцарской газете «Ди национ» серию статей под заголовком «Жив ли Гитлер?».
Точные причины молчания советских властей я указать не могу. Хотя сегодня можно оспаривать само утверждение о том, что Советский Союз очень уж скрывал свою убеждённость в смерти фюрера.
В частности, можно говорить, что если некий «заговор молчания» и имел место, то вовлечён в него был не только Сталин, но и, например, Черчилль и ряд близких к нему лиц. И вот почему…
Черчилль прибыл в Берлин — на начинающуюся Потсдамскую конференцию — не позднее 16 июля 1945 года и сразу же совершил поездку по разрушенному Берлину. В своих мемуарах о войне, впервые изданных в 1950 году, в главе «Потсдам» Черчилль описывает, в том числе, и эту свою «экскурсию» победителя по столице побеждённых.
В то время разведение союзных и советских войск по обусловленным зонам ещё не было произведено, да и с зонами было не всё ясно. Соответственно, союзники не были пока впущены нами в Берлин. Мы тогда были полными и единовластными хозяевами в германской столице и всё и везде Черчиллю могли показывать лишь советские представители.
Они Черчилля всюду и сопровождали.
Так вот, Черчилль вспоминал, как он и его спутники долго бродили среди полуразрушенных коридоров и залов имперской канцелярии, а потом, продолжает Черчилль, «сопровождавшие нас русские повели нас в бомбоубежище Гитлера».
Черчилль спустился в самый низ и увидел комнату, в которой покончили с собой Гитлер и Ева Браун, а когда он поднялся наверх, ему «показали место, где сожгли его труп».
«От осведомлённых людей мы услышали самый подробный рассказ, какой можно было услышать в то время ( выделения везде мои. — С.К.)об этих финальных сценах», — заключал сэр Уинстон.