Мифы Первой мировой

Белаш Евгений Юрьевич

Сначала средние быстроходные танки при поддержке авиации, но без предваритель­ной артиллерийской подготовки под покровом ночи, тумана или дыма прорывались на двух узких участках фронта, нарушая управление и связь вплоть до штабов армий. Затем второй эшелон — тяжелые танки при поддержке пехоты расширяли прорыв и уни­чтожали любые укрепленные позиции, могущие помешать наступлению, доходя до пози­ций артиллерии. Наконец, средние танки, механизированная пехота и кавалерия, войдя в прорыв, сметали медленно передвигающиеся резервы обороняющихся, уничто­жали базы снабжения, артиллерийские и командные посты, перерезали линии связи и железные дороги. Конечной задачей ставился выход в дальний тыл противника — штаб группы армий. Наступление должно было продолжаться 5—7 дней со средней скоростью 20 миль в день — практически скорость лучших танковых операций Второй мировой.

Генерал Этьен, используя

свой опыт в разработке и применении танков, уже после войны излагал схожий план: « Сначала идут танки прорыва весом 50 или даже 100 т; они движутся напролом под прикрытием ночи, густого тумана или дымовой завесы, сокрушая все препятствия на своем пути. За ними следуют, используя расчищенную дорогу, пехота на бронированных автомашинах и артиллерия сопровождения. Первые линии траншей застигнутого врасплох противника быстро преодолеваются, и на сцену выходят быстроходные танки; как некогда кавалерия, они завершают победу. В то же время мощная артиллерия на железнодорожных установках, огонь которой корректируется с воздуха, использует свою дальнобойность, чтобы громить врага в глубине его обороны». Заметно, что французы стремились использовать свое преимущество в тяжелых танках, самоходной и железнодорожной артиллерии.

Французами также предлагался более консервативный план — укрепленная полоса преодолевается пешком. Второй эшелон вступает в бой после 15—20 км продвижения первого эшелона. Поэтому второй эшелон должен двигаться на автотранспорте — для преодоления изрытой воронками и траншеями полосы нужны гусеничные машины из рас­чета не менее 10 машин на 1 км фронта. Гусеничные машины должны быть снабжены мостиками для преодоления окопов обычными грузовиками, идущими сзади.

Для атаки на фронте в 90 миль Фуллер планировал использовать 2592 тяжелых танков прорыва и 2400 средних — для эксплуатации прорыва. Маршал Фош положил эти соображения в основу плана боевых действий на 1919 год, планируя довести общую численность союзных танков до 10 000 (!), однако испытать предложенную тактику не удалось, так как война кончилась в ноябре 1918. Кроме того, план требовал большого количества хорошо обученных войск, а с этим наблюдались проблемы. По сведениям Буше, предполагалось, что в том же 1919 г. Франция будет иметь 11 000 танков, Англия — 6000 и Америка — 8000, т. е. в сумме — 25 000 танков. Т. П. Куз­нецов и Тау насчитывали до 30 000 и более. Невольно вспоминаются откровения из­вестного британского аналитика о количестве советских танков на 22 июня 1941 г., что, конечно же, свидетельствует о коварных планах захвата мирового господства.

Французы, начавшие войну с фразой « Слава богу, у нас нет тяжелой артиллерии!», хорошо выучили уроки, преподанные им немцами. К 1917 г. (заказ заводам Шнейдера поступил в 1916) пушки выросли до 520–мм монстров на железнодорожных платформах в 263 т весом, стреляющих полуторатонными снарядами с 300 кг взрывчатки на 15—17 км, хотя такие орудия и не успели пойти в бой. Гусеничные бронированные шасси с двигателем до 120 л. с. позволяли передвигаться вслед за атакующими войсками даже 40–т 194—220–мм самоходным пушкам «Сен–Шамон» и «Шнейдер» и 28–т 280–мм гаубицам «Шнейдер» (со снарядом в 100—200 кг). Они имели гидравлические тормоза и пнев­матические накатчики орудий, а управлялись всего одним человеком. Не отставали 53–т американские тракторы «Катерпиллер» Mark Ш с 240–мм гаубицей. В 1917 г. прошли испытания газодинамические орудия (или турбопушки, как их тогда называли) французского инженера Деламар–Маза.

Тяжелые танки выросли до 65—70–т французских Char 2С, с броней до 50 мм. В их пользу французы отказались от выпуска 40–т FCM, с 35–мм броней и 105–мм гаубицей в башне. Первые наброски прототипа рассматривались 10 января 1917 г., в декабре начались испытания FCM 1 А. Клемансо и Петен хотели иметь 300 2С уже к марту 1919 г., но промышленность уверяла, что сможет изготовить не более 60. Уже после войны была выпущена малая серия в десять машин, затем улучшенных и применявшихся еще в начальный период Второй мировой. Если бы не перемирие, выпуск тяжелых Мк УШ «Либерти» вместо штучных экземпляров достиг бы четырехзначных цифр. К моменту перемирия успели собрать 25 средних Мк С «Шершень», имевших лучший, чем у ранних моделей, обзор, управляемость и запас хода. «Рено» получили бы 75–мм гаубицы. Трехтонных танкеток «Форд», ценой в 4000 долларов, с пулеметом и спаренными дви­гателями от «Форда Т» предполагалось заказать 15 000 (!), 15 успели доставить до перемирия. Немцы ответили бы выпуском легких танков LK-II с широким использова­нием автомобильных агрегатов.

Несмотря на конец войны, в 1920 г. французами предлагался

танк в 600 (!) т с 250–мм броней. Но еще более впечатляющие проекты рассматривались во время войны, например, американский журнал «The Electrical experimenter» за июль 1917 предла­гал переоборудовать старые американские броненосцы класса «Коннектитут» — поста­вить их на специальные решетчатые колеса (!) и ударить с морского фланга по не­мецким позициям во Фландрии, уничтожив огнем корабельных орудий их укрепления. Затем многочисленные саперы под их прикрытием расчищали бы путь, как при переме­щении современных карьерных экскаваторов, и броненосцы медленно двигались бы на новую позицию. Да, работа, если допустить реализацию идеи на практике, предстоя­ла чудовищная, но с другой стороны, не менее чудовищным было бы снова терять сотни тысяч солдат, ВПК выпускал тысячи танков в год, а тогдашним саперам не при­выкать к труду — сравнить хотя бы объем работ при взрыве у Мессин для продвиже­ния на несколько километров. Таков был шок от потерь десятков, затем сотен тысяч и миллионов солдат за считанные метры и километры фронта…

Неудивительно, что в октябре 1917 г. тот же «The Electrical experimenter» опи­сывал «the automatic soldier» — передвигающийся по узким траншеям вертикальный бронированный цилиндр с парой пулеметов и подачей патронов, расстреливающий ата­кующих солдат в характерных прусских касках. Конечно, появление на полях Фландрии главного героя х/ф «Терминатор», мягко говоря, маловероятно, но теле­управляемые и скрывающиеся огневые точки стали коньком реальной фортификации 20—30–х годов прошлого века, а наземные «роботы», как мы видели, разрабатывались еще в ходе войны. Французы после войны даже дойдут до казнозарядных минометов и 50–мм гранатомета (cloches lance-grenadе) с казенной системой заряжания и авто­матической подачей боеприпасов для оснащения линии Мажино. Одним из первых по­слевоенных предложений стала 75–мм пушка с водяным охлаждением и автоматом заря­жания, способная выпустить во фланг атакующего противника сотню снарядов за две минуты.

Пехоту на поле боя перевозили бы Mk IX, чьи заслонки в бортах позволяли десан­ту вести огонь даже изнутри. Проблема транспортировки войск к переднему краю вы­звала бы дальнейшее развитие автотранспорта повышенной проходимости.

Немецкая пехота шире использовала бы пистолеты–пулеметы МР18, союзники —BARы, пулеметы Шоша, Винчестеры М1918 со штыками, винтовки с устройствами Пе­дерсена, возможно, на войну успели бы первые «Томми–ганы» — пистолеты–пулеметы Томпсона.

Портативная радиосвязь, в реальности доведенная в 1920–е гг, решила бы пробле­му «нарушения коммуникаций танками». Уже в сентябре 1918 печатались фото пере­носных окопных радиостанций со складной антенной и описания радиостанций на бы­строходных грузовиках, разворачиваемых меньше чем за минуту. В ноябре вес бата­льонных радиостанций союзников составлял всего около 20 кг, вес немецких «стан­ций для штурмовых частей» — 18 кг.

В воздух вместо «муромцев» 1914 г. поднялись бы «Хендли Пейдж» V/1500, несущие по тридцать 113–кг бомб (или одну–две 1,5 т) и с радиусом действия около 1000 км. Бомбардировщик совершил первый полет 22 мая 1918 г., вошел в строй в октябре того же года, еще два самолета добавились в начале ноября. Они должны были бом­бить Берлин с базы Бирхем Ньютон (Bircham Newton) в юго–восточной Англии и по­садкой в Чехословакии (тогда уже занятой союзниками) или нейтральных странах, но снова вмешалась коварная капитуляция Германии. Из заказанных 213 машин было за­вершено только 41, и общее количество построенных составило 63 (22 — на запча­сти). Этим «летающим крепостям» пришлось довольствоваться бомбардировкой Кабула в ходе третьей англо–афганской войны, 24 мая 1919 г. — День империи. Было сброшено 4 112–фунтовых (50 кг) и 16 20–фунтовых (9 кг) бомб. Причем на обратном пути два мотора отказали, но бомбардировщик вернулся на базу. Спустя несколько дней глава Афганистана Аманулла–хан запросил мира.

В дополнение к этим гигантам двухмоторные «Виккерс Вими», заказанные в коли­честве почти 800 штук, атаковали бы Берлин с баз на Западном фронте. Максималь­ная бомбовая нагрузка составила бы более тонны (две 113–кг и восемнадцать 50–кг, всего 1123 кг). В реальности на 31 октября 1918 г. только три «Виккерс Вими» на­ходились в английских ВВС, и только один из них — во Франции. Майор лорд Тивер­тон (Tiverton) предлагал расширить использование зажигательных бомб для террора населения и даже биологическое оружие — сброс колорадских жуков на германские картофельные поля. Идеи «разжечь большой огонь в одном германском городе» и про­вести опустошительные рейды поддерживались лордом Уиром (Weir) и Ллойд Джорджем. В 1919 г. англичане уже испытывали моторы «Napier Cub» в тысячу (!) л. с., хотя построили только шесть.