Мифы, предания, сказки хантов и манси
Шрифт:
— Ну, вот и ты пришел. А мы уже домой собираемся. Пора.
Вошел Эмэмкут в жилье. Видит — там две семьи живут. С одной стороны женские торбаза висят, с другой стороны — мужские. Сел Эмэмкут с той стороны, где мужские торбаза висят.
Стали его угощать.
— Не буду я есть!
— Почему отказываешься?
Сказал:
— Не хочу!
Тут как раз невеста домой вернулась: в мужские штаны одета и тушами диких оленей нагружена. Промышлять ходила.
Вошла, сказала матери:
— Накормите
Стали ее кормить. Тут и Эмэмкут стал есть. Невеста берет кусок, а он ее за руку хватает. Сказала Хаеэлгыт:
— Почему раньше гостя не накормили? Голодным оставили.
Вдруг ударил ее Эмэмкут ножом по руке.
Вскочила Хаеэлгыт, наружу выбежала. Немного погодя Эмэмкут за ней вышел. Что же — нет нигде Хаеэлгыт. Не может никак найти.
Потом сестра Куйкынняку сказала ему:
— Там есть входное бревно до самого неба.
Вернулась Хаеэлгыт, опять тушами диких оленей нагружена. Сказала:
— Вот, возьмите десять диких оленей!
Эмэмкут их всех мизинцем поднял. Вошел. Сказал Хаеэлгыт:
— Давай будем играть!
Стали все вместе в мяч играть возле жилья. Один Эмэмкут мяч гоняет. Никто не может у него мяч отнять.
Тогда сказал отец Хаеэлгыт:
— Хоть и отказывается она за тебя идти, бери ее в жены!
Взял ее в жены. Домой вернулись. Стали жить вместе.
131. Сын Эмэмкута
Рассказал в 1928 г. житель сел. Кичига Мулланвиль, зап. и пер. С. Н. Стебницкий.
Опубл.: Лымныло, стр. 112 [на кор. яз. с рус. подстр. пер.].
Сюжет данной сказки своей концовкой сходен с первой частью корякской сказки «Куйкынняку и волк» (№ 126), где съеденный ворон оживает и убивает волка.
Жил Эмэмкут с женой. Было у них двое детей. Послали их рыбу удить. Одну камбалу поймали. Сварили. Эмэмкут сказал детям:
— Пойдите, ягод соберите.
Пошли. Скоро вернулись.
— Вот ведь, нет ягод. Ни одной ягоды нет.
Что делать, стали одну вареную рыбу есть. Наелись. Попрыгали, с боку на бок переваливаясь. Проголодались — утряслась еда в животе.
— Ой, голодно!
— Давайте откочуем отсюда!
Откочевали по первому снегу.
— Вон там красивая гора, там и остановимся.
Остановились. Стемнело. Спать легли, заснули.
Увидел Эмэмкут сон. Проснулся, жене сказал:
— Худо! Если здесь останемся, придет нынвит195 и съест нас.
Начали не мешкая оленей ловить. Рассветать стало. Поймали всех оленей. Вдруг стемнело.
— Ой, что это темнеет?
А это нынвит идет, по-волчьи воет:
— Эге! Съем вас!
— Скорее пойдем отсюда!
— Куда пойдем? Слышишь ведь, нынвит подходит, по-волчьи кричит, говорит: «Съем вас!»
Испугались все, заплакали. И побежали скорее от нынвита, а новорожденного мальчика оставили. Плачет мальчик, заливается.
Подошел к нему нынвит.
— Хэк! Вырастет у меня, пригодится в голодное время.
Вот вырос мальчик, а нынвит сильно изголодался. Сказал:
— Что ж, хороший мальчишка стал, большой и жирный. Съем-ка я его!
Начал есть. Чавкает.
А мальчик стал у нынвита в брюхе царапаться.
— Ой-ой! Убивают меня! О-хо-хо-хо!
Лопнуло брюхо. Вышел мальчик целехонек, а нынвит сдох.
132. Сестры Эмэмкута
Рассказала Н. Безуглова, зап. и пер. С. Н. Стебницкий.
Опубл.: Лымныло, стр. 113 [на кор. яз. с рус. подстр. пер.].
В этой сказке имеет место сочетание космогонического предания о создании Эмэмкутом кита и юмористического рассказа об отношении к женщине. Данный сюжет отмечен только в корякском фольклоре.
Ныпайваелгын196 сказал:
— Испытаем своих сестер!
Эмэмкут сказал:
— Плохие мои сестры.
Ныпайваелгын отвечает:
— Ладно, ничего.
Пошли в тундру для испытания. А Ныпайваелгын в речку вошел.
Сказала Хайсянэру, сестра Эмэмкута:
— Пить хочется!
Ответили ей:
— Там в котле вода, попей!
— Не хочу я, пойду по воду.
Пошла по воду, пришла к речке, а в речке рыба голец плавает. Засучила рукав до плеча, стала воду черпать, а голец как засмеется!
Побежала девушка домой, прибежала, сказала старшему брату:
— Ну вот, мою голую руку видели!
Пошел Ныпайваелгын, стал всем рассказывать:
— Плохие сестры у Эмэмкута!
Тогда пошел Эмэмкут сестру Ныпайваелгына разыскивать. Создал кита и вошел в него. Отправился туда, где сестра Ныпайваелгына жила, и выбросился возле ее дома на берег.
Вышла из дома девушка, сказала:
— Пойду на морской берег. Может, море что выбросило.
Пришла. Увидела: китище лежит.
Сняла рукавицы, торбаза, кухлянку, потом женские штаны. Совсем голая на кита взобралась и стала плясать.
Вышел тайком Эмэмкут из китового нутра.
— Ого! Голая на ките пляшет!
Что ж, унес потихоньку всю ее одежду: кухлянку, торбаза, рукавицы и женские штаны. Совсем голую оставил.
— Хоть рукавицы отдай!
— Нет!
Вышел Ныпайваелгын, сказал: