Мифы русского народа
Шрифт:
У меня муж на лошади работал, да у него товарищ на лошади работал. У нас ночевали. Так приходят в хлев — у лошади моего мужа грива в косы заплетена, а его товарищ приходит — у него лошадь под ясли запихана. Ну, они оба вернулись в избу, я их спрашиваю:
— Что вы говорили, когда лошадей поили?
Муж говорит:
— Пей, пей, пить надо, а не хочешь, так ложись с Богом.
Муж
Я говорю:
— Ты зачем во дворе матом ругался? Хозяин домовой этого не любит.
Домового старались уважить, каждый день на пороге хлева к нему обращались с приветствием: «Добрый день тебе, домовой хозяин. Охраняй меня от всякого врага, от всякого зла». Вечером, запирая хлев, хозяйка прощалась с домовым: «Гляди, хозяин домовой, охраняй и не допускай никого».
А уж если домовой рассердился, его старались всячески задобрить: краюшку хлеба клали вместе с солью в чистую белую тряпку, выходили во двор, становились на колени и оставляли узелок около ворот со словами: «Хозяин-батюшка честной домовой, хозяюшка домовая, матушка честная, вот я вам хлеб-соль принес!» В других местах угощение домовому кладут с таким приговором: «Милый хозяин и хозяйка, с малыми детушками, с дедушкой и бабушкой, с тетушкой и дядюшкой, примите мой дар во имя Отца и Сына и Святаго духа. Аминь». В Полесье рассерженного домового ублажали так.
Домовой очень гневливый. Если домовой разгневается, я беру квашню, в которой тесто месят, заношу в хату, ставлю в красный угол, на квашню кладу краюшку хлеба и говорю: «Домовой хозяин, не гневайся на меня». Если он заберет хлеб, значит, уже пересердился, а если хлеб будет лежать, значит — еще гневается.
Домовому приносили в дар цветные лоскутки, монеты, овечью шерсть, мишуру. Подарки клали в хлеву под ясли, оставляли в сенях или выносили на перекресток.
Угощение домовому оставляли на столбе, на котором держатся ворота. А в определенные дни ему совершали приношения, так называемые относы: под печку и в углы хлева клали хлеб, на печке оставляли крашеные яйца. В некоторых деревнях Русского Севера домовому в подпечек клали верхнюю корочку каши, а по праздникам специально для него варили горшок круто посоленной каши. По большим праздникам домового кормили особенно плотно: на Новый год на чердак относили борщ и кашу, в заговенье перед Великим и Рождественским постами туда же ставили блины, кусок мяса или чашку молока — «заговеться хозяину». В некоторых местностях перед ужином выходили во двор и на коленях приглашали домового на заговины, а после ужина оставляли еду на столе. Так же поступали на Пасху и Рождество. Считалось, что «именины» у домового — в день Ефрема Сирина (10 февраля ст. ст.). В этот день на загнетке печи ему оставляли кашу и просили беречь скот.
Если семья переселялась в другой дом, домового звали с собой. Для этого существовал особый обряд. В старой усадьбе открывали ворота или лаз из подполья, клали перед ним лапоть и начинали кликать домового: «Хозяин домовой, пойдем со мной в новый дом!» Затем вещи переносили в новое жилище, а лапоть всю дорогу от старого дома до нового тащили за веревочку, полагая, что в нем едет домовой. Первый ломоть хлеба, отрезанный за первым обедом в новом доме, закапывали в правом углу под избой и снова призывали домового прийти в новый дом. Или же хозяин брал ковригу испеченного в новой избе хлеба, кланялся на восток и говорил: «Хозяин, пожалуйте ко мне на новоселье!» Ковригу оставляли на припечке. Если она к утру оказывалась надкушенной, значит, домовой пришел.
Но что делать, если семья переезжает в дом, где до нее уже жили и где вполне мог остаться прежний домовой? На Русском Севере считали, что чужого домового необходимо выпроводить, чтобы он не мешал, а уж потом звать своего. Для этого, приехав в новое жилье, говорили старому домовому: «Ты уж освободи нам дом, помещение. Хозяева твои уехали, и ты с Богом уезжай!» После этого звали своего: «Батюшко-хозяюшко, матушка-хозяюшка, малые детушки! Мы пошли, и вы пойдемте с нами!» Чужой домовой обычно покидал дом в виде какого-либо животного.
Есть хозяин домовой. Я верю этому и видела. Вот бывает, что в новый дом переходишь. Мы переходили тоже. С мамой мы жили, и переходили в новый дом, ну не в новый, а купили мы старый дом. Нам переходить надо. И мама ходила туда на три ночи. Хозяина старого из этого дома выгоняла, потом своего переводила. И вот она по три ночи ходила туда в двенадцать часов, а утром пришла, а этот хозяин-то домовой, он всяко может превратиться — и в собаку, и в кошку, и в зверя, он всякий, как и человек может быть, только в той же одежде, что и хозяин (человек) ходил, что раньше в этом доме жил. Мама пошла с лестницы, вниз спустилась, а из кормушки для скота во дворе он как волк показался, как волк серый встал и в подворотню. Значит, он показался, что ушел. Это наяву было.
Без особого приглашения домовой не может покинуть старого дома и мстит новому хозяину, изводя у него скотину, причиняя другие убытки в хозяйстве. Домовой, оставшийся в старом доме, плачет и воет по ночам, а семью, не позвавшую его, в новом доме ждут несчастья, болезни, падеж скота и разрушение хозяйства. В одном из орловских сел рассказывали, что когда в селе сгорело несколько домов, то домовые, оставшись после пожара без крова, так стонали и плакали, что для каждого из них построили временные шалашики, положили возле них по ломтю посоленного хлеба и попросили: «Хозяин-дворовой, иди покель на спокой, не отбивайся от двора своего».
Однако домовые бывают не только полезными. В западных областях России и в Белоруссии считалось, что колдун может наслать на семью чужого, «наброжего» или «лихого» домового, и тот примется приносить хозяйству вред и убытки, мучить и морить скотину. «Свой» начинает тогда защищать хозяйство от «чужого», и домовые отчаянно дерутся по ночам в хлеву. Чтобы выгнать со двора «чужого» домового, 1 ноября по старому стилю хозяин обмакивает помело в деготь, садится на лошадь, которую не любит домовой, и скачет на ней по двору, размахивая этим помелом. Есть и другой способ: вилами со всего маху тычут в нижние бревна хлева. Чтобы помочь «своему» домовому одолеть «чужого», в хлеву оставляют пестик, которым он может вооружиться, а если слышат шум драки, бьют метлой по стене дома и кричат: «Бей наш чужого!» «Чужого» домового изгоняли также особыми заговорами.
Спастись от разгневанного домового, если он примется душить, можно бранью и крестным знамением, а вот молитвы он не боится. Если он мучает скотину, то хребты животных и углы хлева надо обязательно намазать дегтем, а еще помогает, если в хлев ввести медведя или козла, повесить убитую сороку либо зеркало. В качестве оберега от чужого домового в хлеву вешали венки, сплетенные на Троицу. Рассерженного домового можно и припугнуть. Для этого хозяин должен выйти во двор с длинной липовой палкой и как следует помахать ею или же воткнуть над дверью нож. Если же домовой не унимался и продолжал терзать скотину, его стегали плеткой.