Мифы северных народов России

Христофорова Ольга

В мифологиях других северных народов эти роли разделены между двумя персонажами. Мы уже упоминали мотив «соперничество демиургов», чаще всего братьев: мудрый и добрый брат творит мир и все полезное для людей, а его антипод, трикстер — все вредное, включая болезни и дурные качества людей. У разных групп эвенков такими демиургами-антагонистами являются Сэвэки (или Экшери) и Харги, Сэвэки и Авасы, Буга и Бунинка; у эвенов — Хэвки и Аринка; у алтайцев — Ульгень (Кудай, Тенгри) и Эрлик; у ненцев — Нум и Нга; у селькупов — Нум и Кызы; у энцев — Нга и Тодоте; у хантов и манси — Нуми-Торум и Куль-отыр (у манси) или Кынь-Лунг (у хантов); у кетов — Есь и Дотет; у якутов и долган — Айыы-тойон и Аллараа-огоньор (Адьарай Беге); у бурят — Шибэгэни-бурхан (Эсэгэ Малан) и Шотхор. После создания мира и целой череды приключений демиурги расходятся в разные стороны: благой и серьезный творец уходит в Верхний мир, а его комически-демонический антипод — в Нижний мир. В некоторых мифах отрицательный персонаж протыкает землю, проваливается в образовавшуюся дыру (из которой появляются вредные насекомые) и становится хозяином Нижнего мира.

По мифу алтайцев, когда творец Кудай заснул, его брат Эрлик схватил горсть земли и побежал. Где он прыгнул, появилась гора, где наступил — ложбина, земля стала неровной. Кудай согласился дать Эрлику землю размером с конец его костыля, Эрлик провалился в эту дыру, из нее вышли все гады и насекомые.

В некоторых сюжетах северной мифологии воплощением зла является не антипод демиурга, а первые обитатели Вселенной — чудовища, великаны и демоны. Они олицетворяют хаос. С ними сражаются культурные герои, наводя порядок в космосе и на земле.

Интересен мифологический сюжет об избытке небесных светил, из-за чего на земле были жара и засуха. Он распространен не только в Северной Азии, но и в Центральной и Юго-Восточной Азии, а также в Северной Америке. В мифах народов Нижнего Амура и Сахалина (нанайцев, негидальцев, ульчей, орочей, ороков и удэгейцев) повествуется о том, как в начале времен на небе жили три солнца — три сестры. Жизни на земле тогда еще не было — земля плавилась, а вода кипела. Культурный герой Хадау (Хадай, Кадо) выстрелами из лука убил двух сестер — и земля остыла и затвердела, а неровности, которые на ней остались, превратились в горы. Затем Хадау создал животных и человека, научил людей добывать огонь и шить одежду, дал им в помощники собаку и установил брачные нормы. Чтобы земля не страдала от перенаселения, Хадау проложил дорогу в Нижний мир: железный котел, которым было закрыто отверстие в земле, он заменил на дырявый, и с тех пор души людей уходят в мир мертвых Буни.

Нанайский миф

Вначале на земле жило двое людей: брат Ходай и сестра Мяменди. Откуда они появились — неизвестно. Однажды сестра Мяменди укусила палец. Побежала кровь. Но как только капля крови упала на землю, из нее сейчас же образовалось три человека: один мужчина и две женщины. У женщин стали рождаться дети, и таким образом произошли все люди, которые до сих пор живут на земле. Но солнце было не одно, а три. Было слишком светло и жарко. Говорит сестра Мяменди брату Ходай: «Что ты не возьмешь лук и не прострелишь лишнее солнце; разве не видишь, что людям трудно жить?» Послушался Ходай своей сестры Мяменди, взял лук со стрелами и поднялся на высокую гору. Натянул он лук и выстрелил в одно солнце. Попала стрела в намеченное солнце, и оно потухло. Выстрелил Ходай в другое, и оно потухло. После этого людям стало жить легче и они стали плодиться еще больше. Наконец их стало так много, что жить стало тесно. «Что ты, старик, не откроешь дверь на тот свет?» — сказала сестра Мяменди. Пошел старый Ходай искать дверь на тот свет. Долго он ходил и, наконец, нашел и отпер.

Люди стали умирать… [30, с. 237–238]

В мифологии алтайцев, тувинцев, монголов и ойратов [14] герой Эрхий-мерген (Большой палец — стрелок) или Тарбаган-мерген (Сурок-стрелок) выстрелом из лука сбил лишние солнца, которых изначально было несколько. Пытаясь попасть в последнее солнце, он промахнулся и превратился в тарбагана — степного сурка. В других вариантах этого мифа лучнику препятствует божество, которое отрубает ему большой палец или превращает его в тарбагана. С тех пор у тарбагана четыре пальца, а людям запрещено употреблять в пищу мясо этих животных, так как под мышками у сурка якобы осталась человеческая плоть. Также в сурка нельзя стрелять из лука: он утащит стрелу в нору и станет оборотнем. Свое отражение в мифе нашел и тот факт, что степные сурки являются переносчиками чумы: Эрхий-мерген и поныне продолжает состязание с солнцем, а его подземные стрелы (чума) страшнее небесных.

14

Группа западных монгольских народов. Прим. ред.

^{Степной сурок.}

^Shutterstock

Культурный герой в мифах народов Севера может быть либо самостоятельным небесным божеством, как нанайский Хадау, либо сыном бога, как мансийский Мир-Суснэ-хум, либо первым человеком, который стал богом благодаря своим подвигам, как нганасанский Дяйку (Дяйба-нгуо).

В мифах нганасан Дяйку — мальчик-сирота, которого воспитывает бабушка (в ее образе узнается богиня земли Моу-нямы). После смерти бабушки Дяйку отправляется в путешествие по миру. Он побеждает великанов-людоедов, принуждает их оставить людей в покое и отдать им стада диких оленей и рыболовецкие угодья. Затем он спускается в Нижний мир, где борется с Сырада-нямы, матерью подземного льда. Закончив обустраивать землю, Дяйку случайно оскопляет себя и оказывается на небе, став богом-нгуо.

Нганасанский миф

Рассказчик: Сейме Турдагин из рода Линанчера, Таймыр, 1961 год

Пришли три нгуо (божества), молчат, на бакари (обувь) себе смотрят. Говорит им парень: «Идите куда хотите. Делайте что хотите. Только прошлым худым делом не занимайтесь. Рыбу, оленей не держите, землю не трясите. Пусть люди плодятся, живут». Ушли нгуо. Ничего так больше не делают. Мелких нгуо тоже послал в их земли Сыруны-нюо (парень). Сказал, чтобы люди больше их глазами не видели. Так стало. Этот-то парень сам стал нгуо (богом). Имя его Дяйба-нгуо, Сирота-нгуо. Он о людях-то позаботился. Сам человек… [62, ч. I, с. 53]

В образе Дяйба-нгуо присутствуют черты не только культурного героя, но и трикстера — плута и озорника. В некоторых мифах он ведет себя неумело и нелепо — вместо весла гребет травинкой, не знает, мясо каких зверей можно употреблять в пищу, охотится на мышей. Отчасти эти поступки объясняются тем, что он первый человек, которого никто ничему не научил, хотя иногда это просто уловки. Многие свои подвиги он совершает хитростью, обманывая своих сильных, но глуповатых противников. Подобный культурный герой есть во всех уральских мифологиях: у энцев это Дюба-нга или Ди’а, у ненцев — Иомбо, у селькупов — Ича. Аналогичные персонажи имеются и у соседних народов: Дебегей у юкагиров, Альбэ у кетов, Одёлоко (Оёлоко) у долган, Ивуль у эвенков. Все они предстают маленькими и слабыми человечками, которые побеждают своих врагов с помощью плутовства и коварства. Например, в одном эпизоде культурный герой отбирает у злого духа рыболовные угодья, ссылаясь на волю неба — с неба раздается глас, подтверждающий притязания героя (на самом деле это говорит его бабушка, которую он специально посадил на дерево). Когда коренные народы Севера познакомились с русскими сказками, эти персонажи-трикстеры стали отождествляться с Иванушкой-дурачком и другими подобными героями, также трикстерами по своей сути. Любопытно, что в северных мифах о трикстере иногда встречается разделение его на два персонажа: так, могут действовать или два идентичных героя, которые используют свое сходство для обмана (например, два Ди’а в энецком мифе), или серьезный культурный герой и плут-озорник (также энецкие Дюба-нга и Ди’а), что напоминает нам сюжеты о соперничестве братьев-демиургов.

В мифологии обских угров подвиги совершают культурные герои разных типов — с функциями первопредка либо бога-творца. Манси рассказывают, что первый мужчина Мось чудесным образом родился из колена старухи. Он появился на свет в виде камня и стал богатырем. Едва он вырос, ему пришлось сражаться с многоголовыми людоедами Ялянями. Когда богатырь Мось наконец одолел последнего семиглавого великана, он сжег его тело на костре, а из пепла появились комары и мошки. В мифологии манси есть и культурный герой Мир-Суснэ-хум (у хантов — Миршэтиви-хо), его имя означает «Смотрящий за миром человек». Он — младший сын верховного бога Нуми-Торума, родившийся между небом и землей в то время, когда его мать, богиня Калтащ-эква, была сброшена с неба мужем, Нуми-Торумом, в наказание. Мир-Суснэ-хум рос на земле с матерью, ставшей богиней Среднего мира, поэтому иногда он носит имя Эква-Пыгрись (у хантов — Эква-Пырищ) — «Женщины сынок». Как культурный герой и посредник между мирами, он создал на земле первоначальное изобилие, одолел враждебных людям чудовищ, сделал гусей и уток перелетными и научил людей охотиться на них. С тех пор Мир-Суснэ-хум почитается как божественный покровитель хантов и манси. Каждую ночь он объезжает землю на своем крылатом коне Товлынг-лув с золотой гривой и серебряными копытами, передает людям наказы своего отца и проверяет, всё ли в мире в порядке.

^{Небесный всадник Мир-Суснэ-хум (второй и пятый фрагмент узора). Рисунок на жертвенном покрывале манси. Кон. XIX — нач. XX в.}

^{The National Museum of Finland (по лицензии CC BY4.0)}

Наряду с медведем, также сыном Нуми-Торума, Мир-Суснэ-хум — главный объект религиозного почитания обских угров. Известны как антропоморфные, так и зооморфные изображения этого божества, на которых Мир-Суснэ-хум выглядит как гусь (одно из его имен — Лунт-отыр, Гусь-богатырь). Скорее всего, культ Мир-Суснэ-хума имеет южное происхождение. Об этом свидетельствуют такие его атрибуты, как конь (коней в Западной Сибири не было до прихода туда русских), металлы (у его коня серебряные копыта и золотая грива) и солнце. Существует гипотеза, что образ Мир-Суснэ-хума восходит к восточно-иранскому богу Митре, который, согласно Авесте, священным текстам зороастризма, также «озирает всю землю». Некоторые характеристики «смотрящего за миром» (например, его божественное происхождение — он сын бога, выросший на земле, или посланник неба среди людей) способствовали отождествлению его с Иисусом Христом в ходе христианизации коренных народов Западной Сибири. Трактовка образа Мир-Суснэ-хума во многом зависит от того, к какому фольклорному жанру относится история с его участием: в мифологическом эпосе он предстает как серьезное божество, «золотой богатырь», «властелин-старик», «повелитель», а в мифологических сказках — обычно под именем Эква-Пыгрись — выступает как плут и озорник, близкий к нганасанскому Дяйку или селькупскому Ича.