Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки
Шрифт:
Женя – Наташе. 5 февраля 1970 года: «Кутайся и еще раз кутайся! Ни в коем случае не простужайся!»
Женя – Наташе. 18 февраля 1970 года: «Из письма моего папы я узнал, что ты опять болела. Когда же это кончится?! Береги себя!»
Женя – Наташе. 20 февраля 1970 года: «Приехала сюда женщина из Москвы. Говорит, что снег там валит «как из ведра». А я уже радовался, что зима на исходе. Как ты там, не мерзнешь? Что ты носишь? То, что я прислал, конечно, не годится. Мне так стыдно за свои оплошности…
Кушай как следует!
Наташа – Жене. 25 февраля 1970 года: «В воскресенье вечером была у Солодких, решила переночевать на Соколе. Приехала, открыла квартиру, а ключ от нашей комнаты не нашла. Видимо, где-то обронила. В итоге всю ночь просидела на кухне, так как на улицу в 12 часов уже побоялась выйти. А утром в 6:30 приехала на Кутузовский, чем немало испугала Маму с Папой. Теперь, наверное, нужно будет поставить новый замок».
Не обошлось во время разлуки и без серьезных происшествий, от воспоминаний о которых у меня и сейчас, почти 50 лет спустя, леденеет душа.
Наташа – Жене. 10 января 1969 года: «27 декабря я была в гостях, приехала только в 9 вечера, а уезжала около 12 ночи. Минут 30 не могла поймать такси. Наконец, пришел автобус № 119, и я приехала к нашему дому очень поздно. В общем, это все детали.
Главное, что на меня напал парень, но это выяснилось позже, ибо вначале, когда остановил, он сказал, что знает меня, что я учусь в МИМО и он тоже. Вел очень интеллигентный разговор, не давая возможности мне зайти в подъезд. Наконец, мне пришлось позвать соседей Ольшанских, только так и отделалась от него, но страха натерпелась очень много. Так что теперь возвращаюсь самое позднее в 10 вечера, и то в редких случаях, и стараюсь бывать только там, откуда меня могут проводить. Правда, я уже через 15 минут после своего испуга в этот вечер хихикала, и тем более все забывается сейчас, но все-таки нужно быть осторожной».
Женя – Наташе. 3 февраля 1969 года: «Не ходи никуда вечером одна. Местные газеты только и пишут о всяких страстях в Москве. Я им не верю, но все равно. Если приходится где-то задержаться поздно, или останься там, или на такси езжай. Береги себя!»
Женя – Наташе. 4 февраля 1969 года: «Прочел твое письмо от 10 января и страшно перепугался. Эта история с приставаниями вызвала шок у меня. И очень обидно, что наши неблагородные приятели не изволили тебя проводить. Хорошо, что все обошлось! Ни в коем случае никуда не ходи вечерами! Пусть лучше к тебе наведываются».
Женя – Наташе. 3 июня 1969 года: «Я что-то очень стал волноваться. Ночью снятся кошмары. Ты смотри, будь предельно осторожна, не возвращайся домой в позднее время. Столько хулиганов в Москве!»
Женин дневник. 30 августа 1969 года: «В местных газетах прошла информация, что 26 августа при посадке на московский аэродром загорелся самолет из Сочи. 15 человек погибло. Я впал в панику. Пытаюсь успокоиться, убеждаю себя, что Наташенька улетела в Москву гораздо раньше, да и папа собирался в столицу 20–21 августа. К тому же ежедневно на этом маршруте выполняются десятки рейсов. Но пересилить себя не могу, дергаюсь. Остается ждать следующую почту, которая будет лишь 9 сентября, в лучшем случае.
Конечно, все мои переживания – чушь и глупость. Все с моими в порядке, наверняка».
Наташа – Жене. 2 сентября 1969 года: «Да, еще очень интересно. Мне очень повезло благодаря Петру Игнатьевичу. Я хотела лететь из Сочи 26 августа в 17:35, а Петр Игнатьевич взял мне билет на 27 августа на 17:35. Так ты представляешь, тот самолет 26 августа не смог выпустить шасси и загорелся во Внуково».
Женя – Наташе. 20 сентября 1969 года: «История с самолетом меня шокировала. 27 августа я узнал об аварии в московском аэропорту из местных газет. Успокаивал себя тем, что был уверен – ты вернулась в Москву где-то 15–16 августа. Да, и потом ежедневно совершается с десяток полетов по маршруту Сочи – Москва. Ну, ладно, дело прошлое, забудем о нем».
В 1969 году, пока я стажировался в Сингапуре, Наташенька заканчивала учебу в МГИМО. Она не только штудировала науки, но и выступила в качестве переводчика с корейского языка. Как-то ее пригласили сопровождать северокорейскую женскую делегацию. Пришлось переводить на приемах у врачей, во время просмотра театральных спектаклей, на встречах с советскими официальными лицами. Кореянки поначалу вели себя очень скованно, комплексовали, но в конце концов расслабились. Запомнилось, как одна из гостей посетовала Наташе: «Наши мужчины настолько амбициозны, что, боюсь, мы никогда не сможем объединиться с Югом».
На пятом курсе студенты проходили практику. Для кореистов самым интересным местом было советское посольство в Пхеньяне (с Южной Кореей Москва тогда не имела никаких связей и вообще не признавала ее в качестве самостоятельного государства). Мы надеялись, что в КНДР направят Наташу как лучшую студентку, круглую отличницу. Но выбрали других, сработал, естественно, блат.
Наташа расстроилась, но смирилась – и пошла на практику в Государственный комитет по экономическим связям (ГКЭС). Там трудилась в архивах, подбирала материалы для дипломной работы о торгово-экономическом сотрудничестве СССР с КНДР. Несмотря на большие усилия, собрать многого не удалось. Почти все, что касалось данной темы, было засекречено. В ходе практики Наташе довелось участвовать в торговых переговорах с северокорейцами. Ее поразило, как посланцы чучхейского (с опорой на собственные силы) социализма выпрашивали у советского правительства финансовую помощь и кредиты.
Я тоже столкнулся с северокорейцами в Сингапуре. Набрел в городе на выставку достижений экономики КНДР. Зашел туда, на ней почти не было посетителей, в основном организаторы, северо-корейские товарищи в допотопных костюмах со значками Ким Ир Сена на лацканах. Товарищи тут же кинулись ко мне, а узнав, что я из СССР, засветились улыбками и стали усиленно ухаживать. Провели по выставке. Она состояла наполовину из портретов «великого вождя» Ким Ир Сена и наполовину из продукции промышленности КНДР: ткани, одежда, химтовары, инструменты.
На фоне той россыпи лучших товаров в мире, в которых буквально утопали сингапурские магазины, северокорейские образцы смотрелись до неприличия убого. Но я без устали хвалил увиденное, за что и был вознагражден правом расписаться в книге почетных посетителей. В ней уже имелось несколько отзывов от местных чиновников, ответственных за экономические связи с заграницей. Мой отзыв гласил: «Восхищен выдающимися достижениями братской Кореи в строительстве социалистического общества».
Хозяева остались моим отзывом довольны и повели смотреть художественный фильм о Северной Корее. Пришлось битый час слушать разглагольствования о величии Ким Ир Сена и небывалых успехах КНДР во всех областях. Авторы фильма не забыли лягнуть Южную Корею, назвав ее «гангстерским логовом на службе американского империализма».