Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки
Шрифт:
Но здесь, перед сном, я чаще всего вспоминаю то лето в Сочи, когда ты была в санатории и мы купались вместе на пляже «Победа», ездили к нам, гуляли. Как все было хорошо! И я был такой хороший! А потом что-то во мне надломилось, и я стал совсем-совсем другим. И главное, в чем я изменился – я стал каким-то жадным и недоверчивым. Ну, все равно. Как здорово было той осенью. Я бывал счастлив, когда ты приходила на лекции и я сидел рядом. А часто ты не приходила, и я с нетерпением ждал следующего дня. А на следующий день опять как-то все не получалось.
Потом наступила зима. Помнишь, как ты мерзла на стоянке такси в своих тоненьких чулочках? И сейчас, наверное, опять мерзнешь? А я даже об этом не знаю.
Натуля, напиши, как у нас в комнате? Как все стоит? Что ты делаешь по вечерам? С кем дружишь? Совсем ты об этом ничего не пишешь. Я десятки раз в день пытаюсь представить, где ты в эту минуту, что делаешь, и воображаю себе, будто ты видишь меня, видишь, что я делаю. На самом деле ты ничего не видишь. Не могу представить себе по-настоящему, где ты. Приободри меня как-то, а то я совсем раскис. Так, пожалуй, и не дотяну до конца. Что ни день, то мучения и переживания. Сегодня взял и в середине дня ушел с работы. Сел на пирсе и просидел шесть часов подряд. Только затемно вернулся домой. Пораскидал вещи, ничего не хочется, все отвратительно и впереди сотни проклятых дней. Что за собачья жизнь?
…Если мы не будем обижаться друг на друга, а, наоборот, помогать, подбадривать друг друга, то разлука будет легче (а может, ты и рада, что я уехал?). А какая ты была хорошенькая, когда стояла в своей шубке на лестнице в аэропорту! У меня все это до сих пор перед глазами. Лапонька, целую тебя много-много раз. Твой Женя».
Женин дневник. 9 марта 1969 года: «Настроение неважнецкое. Как подумаю, сколько еще осталось быть в Сингапуре, плохо делается. 11 месяцев!!! Как все изменится дома – Натуля защитит диплом, будет работать, комнату отнимут… Что же, надо терпеть, может, так стану настоящим человеком».
Женин дневник. 10 марта 1969 года: «Настроение паршивое, как осточертела заграница! Вот бы домой! Боже мой, сколько же здесь еще находиться! Придет ли всему этому конец?! Через недельку будет почта. Что-то там напишут хорошего и плохого? Будет когда-нибудь хорошая почта? Или опять: либо нет от Наташеньки писем, либо такие, что…»
Женин дневник. 16 марта 1969 года: «Вот и год, как мы поженились. В честь этого великого события совершил пешую прогулку на север, до дамбы, соединяющей Сингапур с Малайзией. Вечером отужинал двумя блюдами, пивом и сигаретами».
Наташа – Жене. 22 марта 1969 года: «Ты зря обиделся на мое письмо и упоминание о француженках. Это единственное, что нам сообщил Михневич. Он, кстати, продолжает вымогать у меня деньги, ссылаясь на все новые расходы при доставке посылки от тебя – на таможню, такси и пр. Какая потрясающая жажда наживы – человек уже потерял всякое приличие…
Из последних писем я поняла, почему ты не смог приехать. Я вполне согласна, что нужно было остаться работать. Такого положения вещей я не знала».
Женя – Наташе. 1 апреля 1969 года: «Только что пришла почта. Писем от тебя нет. Не было их и в прошлую почту. Уже два месяца, начиная с 10 февраля, от тебя ни слова. Ты, видимо, очень на меня обиделась. Зря, конечно, но в письме, видимо, все равно ничего не объяснить».
Женин дневник. 2 апреля 1969 года: «У Натули скоро экзамены. А писать она, видимо, перестала всерьез и надолго. Что же все так по-идиотски получается? И кто во всем этом виноват? Я? Ой, как все сложно!..
Настроение – ужасное. Ах, Сингапур, Сингапур! Из-за тебя жена обиделась…»
Женин дневник. 6 апреля 1969 года: «Читаю Есенина, вспоминаю дом и слушаю печальные малайские песни».
Женин дневник. 8 апреля 1969 года: «Вернулись наши стажеры из Москвы. Карташевская виделась с Наташенькой. Редченко не дозвонился. Вот и все новости… Михневич и Ендрюков приедут через неделю. Неужели писем так и не будет?!»
Женин дневник. 12 апреля 1969 года: «Что-то сейчас в Москве? Как Натуля? Завтра приедет Михневич, надеюсь, что с письмами».
Женя – Наташе. 15 апреля 1969 года: «Пришла почта. От тебя два письма. Наконец! Дождался! Рад так, что невозможно передать. Ведь это первые письма, начиная с 4 марта. Мне становится все тяжелее находиться в Сингапуре. Надеюсь, что удастся вернуться в августе (и больше сюда не приезжать)».
Женин дневник. 17 апреля 1969 года: «13 апреля приехал Михневич. Привез посылку и письма от Натусеньки. Надо смотаться отсюда пораньше, летом… Очень скучаю по жене, дому. Но впереди еще долгие месяцы».
Женя – Наташе. 3 июня 1969 года: «Как вечер – места себе не нахожу. Как ты там? Так хочется тебя увидеть! Разлука длится уже семь месяцев. Ты, наверное, очень изменилась, совсем стала взрослой. Еще чуть-чуть и ты уже будешь выпускницей МГИМО. Я же пока недоучился. Четвертый курс скомкал, а пятого у меня вовсе не было… Скорее бы уж тебя увидеть. У меня перед глазами все время стоишь ты, в своем пальтишке, на балконе аэропорта. Такая обворожительная, хрупкая, беззащитная… Целую тебя, любимая, много-много раз».
Женин дневник. 10 июня 1969 года: «Надоела вся эта жизнь до ужаса. Но уж как-то смирился. Протянул как-никак шесть месяцев, протяну еще шесть, если не удастся в августе умотать на каникулы».
Наташа – Жене. 15 июня 1969 года: «Жекуля! Пишу это письмо ночью. Час назад мама, папа и я пришли со свадьбы одного нашего знакомого… Вспомнила нашу свадьбу, стало даже грустно чуточку. В гости хожу одна (т. е. с Родителями)….Жека! У меня особых новостей нет. Пишу, так как побыла на свадьбе и многое вспомнила. Хочется, чтобы все было хорошо, чтобы не было больше огорчений… Ты не удивляйся, что пишу такое письмо. Просто меня очень задела эта свадьба. По-детски даже «завидки взяли».