Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки
Шрифт:
Мы уже совсем сошли с ума, и наша любимая шутка (с Редченко): «Осталось 18 лет». Подходим ко всем и говорим: «Отправьте, пожалуйста, через 18 лет кучку пепла женам…» …Как же мне выбраться из этого проклятого Сингапура? Чтобы я еще куда-нибудь без тебя уехал! Это уже кошмар: так хочется увидеть твою мордочку… Представляешь, может быть, уже в январе я буду дома, всего 60–70 дней осталось!».
Наташа – Жене. 14 ноября 1969 года: «Женечка, очень тебя прошу не поднимать шума, не уезжать «по-плохому». Это ужасно, если вас заставят еще сидеть до апреля, но нужно взять себя в руки. Мне кажется, что все-таки вас отпустят в январе. Но как бы там ни было, я поняла, что положение на работе после института очень сложное. На каждом шагу непривычная еще для нас субординация, от которой никуда не уйдешь. Никто этого не подчеркивает, но не считаться с ней нельзя. Поэтому, чтобы не попасть в смешное положение и не стать клоуном, необходимо прежде всего отказаться от скандала как формы достижения чего-то.
…Жекуля, не вздумайте устраивать «бенсы». Я очень скучаю по тебе, последние месяцы наиболее чувствуешь, но что делать. Ведь уже прошел целый год, как ты уехал. Я, правда, настроилась на начало января. Но, как бы там ни было, дотянем дальше. Но, повторяю, мне кажется, что тебя отпустят раньше. Вот это то, что в твоем письме было самым мрачным. Мне хочется, чтобы ты не омрачал свой приезд в Москву всякими неприятностями и обострениями. Так что пойми меня правильно».
Женя – Наташе. 17 ноября 1969 года: «Не хотел писать, ну, ладно. В январе я приеду вряд ли. Только ты не расстраивайся и не обижайся. Я вовсе не хочу оставаться здесь, но, может быть, придется. Не обижайся. И если ты не будешь обижаться, мне будет легче в сто раз».
Наташа – Жене. 26 ноября 1969 года: «Я очень рада, что все-таки тебя отпустят в январе. Правда, теперь я не уверена, что это окончательный срок. Опыт не позволяет в чем-то быть твердо уверенным».
Женин дневник. 27 ноября 1969 года: «Появились слухи, что раньше апреля из Сингапура не вырваться. Очень нехорошая перспектива, но думается, что удастся все-таки раньше».
Женин дневник. 3 декабря 1969 года: «С отъездом так ничего и неизвестно. Те, которые учат южные диалекты китайского языка, остаются. А у нас троих есть шанс уехать в январе».
Женин дневник. 5 декабря 1969 года: «Когда же мы все-таки уедем домой? Оставить нас хотят до апреля, это наверняка. Ну, что ж, посмотрим, удастся вырваться в январе или нет».
Наташа – Жене. 9 декабря 1969 года: «Жекуля! Из последнего письма поняла, что, скорее всего, тебя отпустят в январе. Если так, то очень хорошо. Очень жаль, что Новый год опять ты не дома, точнее, мы встречаем раздельно. Но что поделаешь! Я надеюсь, что до следующего Нового года ты приедешь».
Наташа – Жене. 16 декабря 1969 года: «Женечка! Я так до сих пор и не знаю, когда ты приедешь. Наверное, в конце декабря тебе смогут сказать это уже точно».
Наташа – Жене. 19 декабря 1969 года: «Я так поняла, что в январе ты не приедешь. Правильно? Я не обижаюсь, прекрасно понимаю, что это зависит не от тебя. Конечно, очень жалко, но что делать. Ты только пиши, когда вас собираются отпустить».
Наташа – Жене. 19 декабря 1969 года: «Женечка, милый, я совершенно не обижаюсь, если ты останешься после января, это тяжело, я так соскучилась и очень тебя ждала. Но я все прекрасно понимаю. Ведь в конце концов мне легче быть дома, чем тебе там. Так что делай со спокойной душой все, что тебе велят, тем более что в январе в Москве ожидается грипп, нечего тебе менять климат в таких условиях. Ведь я надеюсь, что твоя задержка будет не очень длительной».
Женин дневник. 23 декабря 1969 года: «Нас вроде бы оставляют до апреля. Но что делать? Придется, видимо, остаться».
Наташа – Жене. 30 декабря 1969 года: «Скоро уже выяснится, когда тебя отпустят, но в любом случае я тебя прошу и умоляю не переживать и не нервничать, по крайней мере чтобы твоего настроения не было видно при обсуждении этого вопроса.
Ты так угрожающе написал, что будешь объясняться в январе, что меня это объяснение очень беспокоит. Ведь «объяснения с проявлением настроения» обычно не дают должных результатов, а оставляют только плохое настроение на длительное время.
Женечка, хороший мой, я, может быть, зря все это пишу и спокойным слогом излагаю нравоучения. Мне очень хочется тебя видеть, поцеловать, я ужасно скучаю».
Женя – Наташе. 31 декабря 1969 года: «Вчера вернулся из Москвы советник. Привез распоряжение Центра отпустить нас домой в январе, особенно, как он подчеркнул, Бажанова. Кто-то в МИДе просил Бажанова не задерживать, так как у него в Москве жена. Посол немедленно телеграфировал в Центр, что задержит стажеров до 31 марта.
Будем ждать реакции. Все эти «отъезды» и «неотъезды» страшно дергают нервы, но приходится терпеть. Если бы ты знала, как хочется быть с тобой. Брежу наяву… Как жаль, что целая серия важных дат для нас с тобой пройдут прежде, чем я вернусь (твой День рождения, наше бракосочетание).
Женин дневник. 4 января 1970 года: «Приехал советник из Москвы, заявил, что нас могут отпустить в январе. Но посол против такой «поспешности». Как быть и не знаю».
Женя – Наташе. 4 января 1970 года: «С отъездом так и неизвестно. Ждем указаний из Москвы. Крайний срок отъезда – 31 марта».
Женин дневник. 6 января 1970 года: «Домой вернемся, наверное, в начале апреля, но ждем окончательных указаний из Москвы».
Женя – Наташе. 12 января 1970 года: «Посол «поклялся» отпустить нас не позже 2 апреля. Итого осталось ждать 80 дней. Самое интересное, что мы ни черта не делаем: учиться в университете закончили, работать в посольстве не начали.
Женя – Наташе. 15 января 1970 года: «Мы уже начали работать в посольстве, три раза в неделю. С отъездом еще не решено, нет телеграммы из Москвы. Но, если нас даже задержат, посол обещал отпустить меня раньше других, в конце февраля».
Наташа – Жене. 16 января 1970 года: «Женечка, милый, здравствуй! Сегодня утром позвонил один ленинградец (зовут его, кажется, Женей, из балетной труппы, если я со сна его правильно поняла). Он передал мне привет от тебя, чему я была очень рада. И в то же время сообщил, что ты приедешь не раньше апреля. Звонок был такой неожиданный, что я даже не смогла его расспросить о тебе, но главное все-таки теперь знаю. Люди едут-приезжают, а ваша поездка становится просто бесконечной, даже не верится, что ты уже там год и 2 месяца».