Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки
Шрифт:
…Новый год встретили в торгпредстве, после чего я до утра не спал, думал о тебе, о нашей будущей жизни. В 4:30 утра выпил за тебя и всех родных… И все-таки так хочется знать, что ты делаешь в данную минуту, как ты провела весь декабрь и как встретила Новый год…
Чувствую необходимость все время что-нибудь тебе писать… Когда же мы с тобой увидимся? Очевидно, что очень нескоро».
Женин дневник. 1 января 1969 года: «Вот и наступил Новый год. Его приход отметили в торгпредстве, но особых эмоций все это не вызвало. Наверное, потому, что все близкие, с которыми я привык ждать этого праздника, готовиться к нему, отмечать его, слишком далеко, через половину земного шара от Сингапура».
Женин дневник. 4 января 1969 года: «Сегодня День Рождения Натули! Американец Томас Голдстайн собирается в каникулярное время путешествовать по Индонезии, Малайзии, Таиланду. А я считаю дни до отъезда на каникулы домой».
Женин дневник. 14 января 1969 года: «К вечеру, как обычно, испортилось настроение. Причина? Тоска по Натуле, по родителям, сестре, племяннице, по дому, по зиме… Так добивался командировки в Сингапур, но не успел приехать сюда, как сник… И чего я мучаюсь? Ведь и жена прекрасная есть, и родители потрясающие, и все просто здорово. У других ничего подобного нет, но они не страдают. Надо взять себя в руки. И потом, ведь едем на каникулы через каких-то 20 дней. Поедем, оснований для паники нет…»
В письме от 16 января 1969 года, где я сообщил, что на каникулы меня не отпустил посол, высказываю свои переживания: «Можешь представить мое состояние – не увижу тебя целый год, это даже не укладывается в голову… Я скучаю по тебе просто фантастически, и мне кажется, год такой срок, что ты меня забудешь. И потом это такой для тебя важный год. Думал, приеду, создам условия, буду следить за твоим режимом».
Далее в том же письме сетую, что Наташенька не видит сингапурской экзотики: «Иногда я представляю себе, что ты идешь рядом со мной, все это видишь. Как жаль, что на самом деле это не так. Если бы ты находилась здесь! Может быть, когда-то такое произойдет?».
Женя – Наташе. 16 января 1969 года: «Китя, пиши мне, насколько позволяет время, подробнее и больше. Письма – единственная отрада».
Женя – Наташе. 22 января 1969 года: «Ночью приснился сон, что я приехал домой и мы с тобой гуляем по Москве. Как же мне тебя не хватает!»
Женин дневник. 25 января 1969 года: «Ребята уезжают 3 февраля. У меня бывают острые вспышки желания вернуться в Москву. Потом успокаиваюсь».
Женин дневник. 29 января 1969 года: «Настроение опять паршивое. Жить здесь еще целый год! Но надо терпеть, может быть, и вытерплю».
Женин дневник. 3 февраля 1969 года: «Ребята уехали сегодня утром. Самолет взлетел. Вот я и не поехал домой, о чем так мечтал. Теперь не имеет даже смысла считать дни. Их слишком много, не менее 365».
Женя – Наташе. 3 февраля 1969 года: «Здравствуй, Наташенька! Сегодня утром проводили ребят, остались втроем на весь Наньян. Ты, наверное, сейчас в доме отдыха под Москвой. Катаешься на лыжах, мерзнешь, проклинаешь зиму или наоборот. А я сижу в «затридевятиземельном» Сингапуре, и мне что-то уж очень грустно. Так я рассчитывал приехать в феврале домой и, благодаря своей тупости беспросветной, вынужден сидеть в четырех стенах неуютной комнаты неуютного дома надоевшего Наньяна.
У тебя 8-го числа кончатся каникулы и начнется последний семестр учебы в институте. И уже через каких-то несколько месяцев (для меня они будут страшно долгими, впрочем) ты получишь диплом, а я останусь студентом. Ты пойдешь на работу, совсем изменится твоя жизнь, ты станешь уже совсем-совсем взрослой, почти тетей. Тебя будут называть на работе «Наталья Евгеньевна», а я останусь все таким же забитым и затурканным студентом. И отстану от тебя минимум на год.
Как подумаю, что придется пробыть здесь год – становится даже страшно. Как все переменится! Я уже так невероятно по тебе соскучился, что потерял всякую веру в свой приезд в Москву. Остаются лишь силы лежать и тупо смотреть в потолок.
…Я очень соскучился и по нашему с тобой дому. Кажется, уже прошла вечность с того времени, как мы ссорились (из-за меня) и мирились или просто разговаривали в нашей комнате. Представляю или пытаюсь представить, как сейчас холодно, как ты мерзнешь, плохо одеваясь, и, не дай бог, простужаешься. Помнишь, как ты мерзла на остановке такси, когда мы еще не были женаты и ты бегала греться в подъезд. Я все время повторял: «Вот, если бы тебе никуда не надо было уезжать и мы были бы все время вдвоем». Мечта сбылась, а я удрал в Сингапур.
Мне очень хочется поскорее в Москву, чтобы доказать тебе, что я перестал быть свиньей, и чтобы ты меня снова любила. Ты, наверное, все еще очень обижена на меня? Помнишь, как я приехал из Сочи, а ты засмеялась, увидев меня, и ушла заниматься? Наверно, все будет так же и в следующий раз? Ведь ты в Москве и ничего не забыла. Это ж надо было мне быть такой свиньей!
Только когда я уехал, осознал, как ты мне нужна. Ты, наверное, думаешь, что я тоскую просто так, по дому. Честное слово, я бы не поехал в Москву 10 лет, если бы ты была здесь. Что-то я совсем разнылся! Натуля, ты на меня не обращай внимания, все-таки пиши немного, ладно? А то я совсем захирею, уже и не верю, что увижу тебя».
Женя – Наташе. 4 февраля 1969 года: «Как бы хотелось быть вместе с тобой, хотелось, чтобы ты могла увидеть Сингапур. Пусть мне тяжело здесь, но все-таки я нахожусь в экзотическом, интересном мире, а ты, бедненькая, сидишь за дипломом, одна, ничего вокруг не меняется. Та же комната, те же соседи, на дворе холодина. Я бы, конечно, был счастлив перенестись из многокрасочного Сингапура в морозную Москву, лишь бы оказаться рядом с тобой».
Женя – Наташе. 4 февраля 1969 года: «Проводили ребят в Москву. Меня не отпустили. Смирился, но… Сейчас они летят домой, завтра будут в Москве. 8 (или 7) февраля ты вернешься из дома отдыха, и тогда они с тобой увидятся. Напиши, как это будет».
Женя – Наташе. 8 февраля 1969 года: «Извини, что я надоедаю тебе. Вчера отправил 3 письма, и вот опять потянуло поговорить с тобой. Все мысли все время о тебе. Как подумаю, что еще год до свидания с тобой – становится жутко… А ведь мог бы сейчас быть с тобой. Но, может быть, даже хорошо, что меня не пустили на каникулы – второй раз уезжать в Сингапур без тебя я бы не стал».
Наташа – Жене. 10 февраля 1969 года: «Женечка, здравствуй! Вот уже прошло 2 дня, как я вернулась из дома отдыха, так что снова могу начать писать письма. В доме отдыха я получила переданные Мамой письма от тебя, где ты пишешь, что Саня Михневич должен приехать в Москву и что ты знал, что в феврале у тебя каникулы.