Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки
Шрифт:
Обсуждение сроков стажировки в Сингапуре начинается уже в первых письмах. Так, 12 декабря 1968 года я пишу: «Очевидно, раньше марта 1970 года отсюда не выбраться. Поехал на свою голову… Пока единственное успокоение нахожу в написании писем».
Женин дневник. 24 декабря 1968 года: «Только узнал, что, возможно, здесь придется сидеть еще два года, но я сидеть никак не хочу… На данном этапе необходимо поехать домой на каникулы в феврале наступающего года».
Женин дневник. 4 января 1969 года: «Руководитель нашей стажерской группы Аркадий Борщов сообщил, что домой на каникулы едем все. Вероятно, 3 февраля».
Женин дневник. 13 января 1969 года: «Вчера встретили посла. С ним прибыл весь штат посольства… Прошел слушок, что мы не едем в феврале в Москву. Неужели? Это было бы большим ударом».
Женин дневник. 14 января 1969 года: «Домой хочется все больше. Верится с трудом, что удастся уехать сейчас, в феврале. Хотя чем черт не шутит».
Женя – Наташе. 16 января 1969 года: «Еще в декабре я знал, что поеду домой в феврале этого года, но умышленно не писал, хотел приехать сюрпризом. Сюрприза не вышло. 12 января в Сингапур прибыл первый советский посол И.И. Сафронов, и он принял решение, что на каникулы в СССР едет 7 стажеров, включая моего однокашника Сашу Михневича. А я вместе с Мишей Белым и еще одним парнем из МГУ остаемся здесь, будем помогать налаживать работу посольства».
Женин дневник. 18 января 1969 года: «Я остаюсь, это было решено еще позавчера. Со мной – Миша Белый и Игорь Кондратенко. Саша Михневич едет с основной группой на каникулы в Москву».
Женя – Наташе. 24 апреля 1969 года: «Я уже писал, что, может быть, вырвусь отсюда летом. Надежда остается, но слабая».
Наташа – Жене. 28 мая 1969 года: «Насколько я поняла, возможно, что ты приедешь в августе для защиты диплома и госэкзаменов. Ты не беспокойся, их сдавать почти элементарно, так что все будет в порядке».
Наташа – Жене. 4 июня 1969 года: «Жекуля, здравствуй! Я теперь уже довольно определенно слышала, что ты приедешь в августе, так ли это? Если можешь, напиши мне свои планы, а то я в полнейшем неведении. Если тебе удастся вырваться летом – это очень здорово. Попробуй. А то, ты сам понимаешь, уже надоело так. Письма – это слишком мало. Если бы тебя отпустили хотя бы на месяц».
Женя – Наташе. 20 июня 1969 года: «Приеду ли я в августе – не знаю. Посол сейчас в Москве. Ситуация прояснится после его возвращения в Сингапур».
Женя – Наташе. 2 июля 1969 года: «Вернулся из Москвы посол. Никаких изменений – летом остаемся в Сингапуре. Ну, ладно, взялся за гуж, не говори, что не дюж».
Наташа – Жене. 3 июля 1969 года: «Очень хочется, чтобы ты приехал в августе. Я даже прошу в Институте народов Азии, чтобы мне дали отпуск до 15 августа. Правда, не знаю, что из этого получится. Мне кажется, что посол не будет возражать против твоего отъезда на каникулы».
Наташа – Жене. 12 июля 1969 года: «Пока я толком так и не знаю, приедешь ты в августе и когда конкретно. Поэтому не знаю, ехать ли мне в Сочи… Я очень хочу, чтобы ты приехал в августе. На работе договорилась об отпуске до 1 сентября специально на случай твоего приезда. От моего желания это не зависит, но все-таки ты уже сидишь в Сингапуре 9 месяцев, не хватит ли?.. Очень хочется, чтобы ты приехал».
Женя – Наташе. 19 июля 1969 года: «В августе я не приеду. Это совершенно точно и серьезно, без шуток и сюрпризов. Буду вкалывать полтора месяца в посольстве».
Женя – Наташе. 1 августа 1969 года: «Я пробуду здесь до февраля 1970 года».
Наташа – Жене. 20 октября 1969 года: «Главное, чтобы все было в порядке у тебя, и ты вернулся бы вовремя, т. е. не позже февраля. Лучше всего в первых числах февраля».
Женя – Наташе. 25 октября 1969 года: «Надеюсь быть дома в январе 1970 года. Посол пообещал. Беда, правда, в том, что среди стажеров есть типы, желающие оставаться здесь до апреля, а по возможности и дольше. Послу они твердят, что не успели «отшлифовать» китайский язык, а на самом деле увлечены стяжательством. Причем таких – большинство, в соотношении 4:5. Тем не менее посол вроде бы настроен расстаться с нашей группой в январе».
Женин дневник. 1 ноября 1969 года: «Вчера беседовали с послом. Как вытекает из беседы, есть угроза застрять в Сингапуре до апреля. Ужас!»
Женин дневник. 10 ноября 1969 года: «Домой хочется все больше, но насколько реален отъезд в январе – сказать трудно. Я, впрочем, надежды не теряю, думаю, что удастся вырваться».
Женя – Наташе. 9 ноября 1969 года: «Здравствуй, Натуленька! Эту ночь я спал у ребят, приехавших на практику. Они дали мне бумагу, конверт, марку, и я сел писать тебе письмо к завтрашней почте. Я уже настолько соскучился по тебе, что стараюсь и не думать о моем отъезде в Москву. Становится просто невыносимо. В Наньяне этого добиться легче, там уже привык жить, ни о чем не думая и механически черкая дни на календаре. А как приеду к новым людям, начинаем вспоминать Москву – нервы не выдерживают.
Дело в том, что еще неизвестно, когда я буду отпущен в Москву. Когда приехал из отпуска уважаемый посол Илья Иванович, он собрал нас всех, чтобы узнать, как дела в Наньяне. И вот есть здесь такой И., который, к удивлению меня и Саши Редченко, встал и заявил, что для изучающих кантонский диалект целесообразно продлить командировку до апреля. Не буду тебе описывать в подробностях, какие аргументы приводил он, какие мы. Скажу только, что за отъезд из изучающих диалекты высказались 2 (Редченко и еще один парень), т. е. 2:4. Раз так – посол не возражал их оставить. А что касается нас, он сказал: «Ну, чтобы не ехать врозь, пока они доучат диалект, вы (Белый, Михневич и я) поработаете в посольстве».
После этого я уже дважды ходил к послу. Но он только улыбается и говорит: «Напиши жене хорошее письмо и объясни». Сейчас еще ничего не решено, и, скорее всего, мы втроем (или я один) уедем (уеду). Но настроение паршивое.
Я, Редченко, Михневич и еще один парень перессорились с другими (из-за отъезда). Редченко заявил послу, что, если его не отпустят в январе, он уедет со скандалом. Если посол отпустит меня, то это будет 15–16 января. Я думаю, что он отпустит… Я все пытаюсь представить себе, как увижу тебя. Не дай бог, посол не пустит! Придется ехать по-плохому. Я уже так настроился на отъезд в январе – феврале, что мысль о еще лишних двух месяцах в Сингапуре вызывает у меня настоящую панику…