Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 11. Часть 16. Странствия (2000–2002)
Шрифт:
14. Это единственное в мире теократическое государство. Принцип Хомейни, когда он пришел к власти, заключался в двух словах – «правление факихов». А «факих» в переводе значит – богослов, он же – правовед. То есть предполагалось правительство богословов. Но, несмотря на то, что страна формально теократическая, Хомейни ввел посты президента, премьер-министра, благословил парламент и выборы.
15. В персах есть нечто такое, что отличает их от арабов и турок. С одной стороны, они считаются гораздо более любезными, утонченными и культурными, с другой – многие говорят, что шииту вообще, а персу в особенности, не стоит доверять: «Он тебя обманет, он себе на уме».
16. За время войны персы зарекомендовали себя как настоящие фанатики. Во время нападения Хусейна они послали на фронт мальчишек по 12–13 лет с повязками на голове, на которых были вышиты клятвы верности Хомейни. На груди у них висела цепочка с ключиком от рая – они должны были попасть именно туда. После довольно короткого периода обучения их бросали под танки, минометы. Они шли разминировать своими телами минные поля.
Погибли все, но настроение в стране было такое, что иранская мать писала аятолле Хомейни: «Четыре моих сына погибли на фронте. Я жалею, что у меня нет пятого сына, чтобы он погиб за нашу веру и за Вас, аятолла».
17. Прекрасен город Исфахан, который называют «Нисфе джихан», что в переводе значит «Половина вселенной». Он похож на Самарканд. Тегеран – страшно задымленный, запыленный, загазованный город. Там, как и в Исфахане, тоже есть красивые здания и мечети, но он переполнен весьма неважными автомобилями местного производства, а на улицах масса людей.
18. В Иране никто не носит паранджу – тканью покрыта голова и до лодыжек и запястий все тело. Грамотным женщинам, бывшим на Западе, терпеть такие строгости тяжело, но они надеются на перемены в будущем.
Однако этот режим многое сделал для страны – например, в области женского образования. У шаха до этого руки не дошли, а сейчас все девочки, даже в деревнях, получают школьное образование. Это, конечно, большое достижение. Успехи достигнуты и в здравоохранении. Кроме того, сам факт, что иранцы смогли так успешно вести работу в области атомной энергии, говорит о том, что этот народ очень талантлив.
19. Но режим уже свое дело сделал. И люди, в особенности студенческая молодежь, это прекрасно понимают. В принципе будущее за модернизацией, которую нельзя смешивать с «вестернизацией». Европейцем иранец не станет, да это никому и не нужно. Иранская идентичность сохранится, но вот то, что еще Ленин называл «азиатчиной», рано или поздно будет преодолено. Вопрос в том, как это сочетать с подъемом ислама, с тем резким усилением роли религии, которое было одновременно и причиной, и следствием исламской революции 1979 года.
20. Жилищное строительство массовое, но дома похожи на наши «хрущевки». Дешевые дома, дешевые автомобили местного производства, все загазовано, полно народу.
21. Особый феномен – восточный базар. Неописуемый, неповторимый. Это место общения, а не просто пришел-купил. На базаре обсуждаются все проблемы. Другого такого места нет – кроме мечети. Есть, конечно, множество кофеен, но все самое важное, от сплетен до политики, обсуждается на базаре.
22. Для нашего человека в Иране многое необычно – везде, по пять раз в день, независимо от того, где находятся, иранцы садятся коленями на коврик и молятся.
23. Такси в Иране двух типов – «дарбаст» (буквально «закрытая дверь»), т. е. привычное нам, и общественное, которое едет только прямо, не сворачивая. Оно имеет определенный маршрут и стабильную цену. Забавно то, что рядом с водителем, ничуть не смущаясь, могут втискиваться сразу двое совершенно незнакомых людей! Картина безумно комичная, особенно с заднего сиденья.
Несмотря на то что такси совместное и женщины с мужчинами порой сидят вплотную друг к другу, все автобусы разделены на две половины: передняя часть – мужская, задняя – женская, а посередине металлическая перегородка, у которой обычно стоят и болтают парочки, не желая разделяться.
Все водители – гении пилотажа, они водят как угодно, по любой стороне, на любой скорости, при любой дистанции – и не попадают в аварии. Каждый всегда готов к тому, что перед его носом другая машина развернется через двойную сплошную, и сам готов сделать то же самое.
Все это весело и эффектно, но изнутри довольно тяжко, особенно в автобусе и на дороге, полной допотопных большегрузных «мерседесов». По вечерам пробки в Тегеране создаются по одной-единственной причине. Молодые люди и девушки в них знакомятся. Так как школы в Иране раздельные, ночных клубов нет и в помине, то это такой альтернативный вариант. Мода на улицы, куда приезжают для знакомства, время от времени меняется, как и в результате места скопления машин.
24. Календарь разработан поэтом, математиком и астрологом Омаром Хайямом (родился и похоронен в Нишапуре, без его рубаи сложно представить иранскую культуру) и действует в Иране официально с XI века. Календарь намного точнее европейского, поскольку основан на астрономической системе. Так, новый год (Навруз) приходится на весеннее равноденствие, 21 марта, а начало лета – на летнее солнцестояние. Словом, Омар Хайям имел все основания писать: «Средоточие высшего знания – мы».
25. Большинство людей не разделяют иранцев и арабов, Иран и Ирак, в то время как между ними огромная культурная пропасть. Иранцы обижаются, если их путают с арабами, так как смотрят на них с высоты своей древнейшей цивилизации.
26. В Иране времени не придают большого значения. Даже в Тегеране, мегаполисе, не уступающем по размеру Москве, никто особенно не торопится. Научные конференции начинаются с опозданием в полтора часа, а большинство людей не воспринимают назначенное время встречи слишком серьезно. Единственное, что здесь делают строго по часам, – это молятся и едят. Ужинать, например, принято поздно, и поэтому все рестораны закрыты на послеобеденный перерыв часов до восьми вечера.
27. Персы всегда подходили к еде со всем тщанием – до нас дошли отрывочные сведения об ахеменидской кухне с ее пирами в Персеполе с жареными верблюдами и страусами. Трактат же ХIV века гласит, что человеку следует сперва есть то, что плавает, затем – то, что летает, потом – то, что ходит на двух ногах (т. е. домашнюю птицу), и в последнюю очередь – то, что передвигается на четырех. Еще одна философская система, уходящая корнями в зороастризм, предполагает деление пищи на горячую, холодную, влажную и сухую, причем речь идет не о температуре, но об энергиях. В горячей пище энергии больше. Например, баранина, пшеница, птица, орехи, сахар, все сушеные овощи и фрукты – это горячая пища. Говядина, рис, рыба, молочные продукты, свежие овощи и фрукты – холодная. В тарелке нужно соблюдать баланс, поэтому, например, для Ирана характерно сочетание орехов (горячая пища) с гранатом (холодная).
Ко всей еде, за исключением разве что пиццы, в Иране дают большую ложку и вилку, причем ложка является главным прибором. Во всех ресторанах традиционной кухни, даже дорогих, нож надо просить отдельно. Гора риса с кебабом, овощами и чечевичным супом – вот типичное персидское меню. При всем обилии специй персидская еда сравнительно неострая, жгучие в ней разве что ароматы. Аромат здесь едва ли не важнее вкуса. Одно из самых характерных блюд – хорешт, мясное (или куриное, или рыбное) рагу с овощами, фруктами, бобами и травами.