Мигель и Марисол
Шрифт:
– То есть женились по весовым категориям тут?
Марисол еще шире открыла глаза.
– На взвешивание своего решения, – спокойно объяснила Исабель.
– На чем?
– Интересный вопрос, – заметил дедушка.
– Что ты такое говоришь, – наконец промолвила Марисол.
– О! Дети! – сказала Исабель, – Женитьба дело серьезное. Решение надо взвесить. Хорошенько. А то наженятся, понимаешь, а потом расхлебывай, с детьми причем.
– А вот вы знаете откуда дети берутся? – встрял дедушка.
– Их приносит аист – сказала Исабель.
– А на Чукотке? – задумался дедушка.
– Но они же любили друг друга! – завопила Марисол.
– Да. Это факт. Но традиция требовала. Да и польза в любом случае, охладиться. Дистанцию почувствовать. Помедитировать маленько.
– И где?
– Для местных для этого был дом специальный на роднике. Часовенка такая. Маленькая. А для приезжих – дом в красной пустыне. Вопрос в том, что в силу топографических особенностей наших тут проводить в эти места могли люди некоторые, даже многие, я бы сказала, а вот выйти оттуда самому уже не факт. То есть только, если взвесил. Правильно. А так ты на свадьбу не придешь. И невеста будет одна. И букет кидать будет бессмысленно ни назад, ни вперед. Или жених. И такое бывало.
– Это на том роднике, где Армандо принца гасил?
– Да. На том. Но там любой мог так прийти, если ему надо попить воды. Если есть потребность в воде родниковой. Но часовенку он не найдет. А невеста – да. Там не далеко. Или жених местный.
– А кто их туда отвел? – спросил Мигель задумчиво.
Марисол уже хотелось драться ромашкой, но она не находила повода. Дедушка, по-видимому, продолжал думать о детях Чукотки. Он смотрел в угол комнаты и вверх. Исабель улыбалась. Потом уже серьезно:
– Она поскакала сама. Она же невеста с кольцом. Все по-взрослому. Она молодец была, умница. Только маленькая еще. Детский поступок. Нельзя одному. По традиции нельзя. Тебя туда отводит твоя свидетельница. Так что ее Анна догнала и отвезла туда. Еда там как бы строгая, как для поста, но ее много.
– Да, – сказал дедушка, – кто же там на Чукотке? Там как взлетишь, так и зазвенишь льдинкой. А сухарей там много. Черненькие хороши!
Исабель поморщилась, отгоняя смешинку.
– А принц, – Мигель не терял интерес к рассказу.
– Он не здешний. Его Виктор отвез. Там тоже с сухарями хорошо. Но там пожоще медитация будет. Там стена, и старый древний полуразрушенный храм. Но принц не робкого десятка был, как мы уже видели.
– А вода в пустыне откуда? – вдруг спросил Мигель.
– А там туман конденсируется! – вдруг вырвалось у Марисол.
Дедушка перевел взгляд из угла на девочку.
– По ночам, – добавила Марисол и подняла брови.
Похищение камня
– И что же было?
Исабель дорезала пирог, но все уже так наелись. Чай она тоже разливала сама и заваривала, потому что дедушка продолжал думать о трудностях логистики у аистов на Чукотке и, видимо, в иных регионах планеты. У Марисол настроение совсем изменилась. Она больше не хотела драться ромашками, она поползла на дедушкину кровать, которая стояла позади стола. Раздвигая всех, пролезая между ними и столом. Отодвинув Мигеля, по коленям Исабель, потом все же доползла. Но лечь она хотела не на подушку, а примоститься к дедушке. А дедушка сидел на стуле, на своем месте. Сзади окно, впереди стол, слева кровать. Он был все же рядом с кроватью, но не на ней. Поэтому она стала тянуть его к себе за рубашку пока не перетянула на изголовье кровати. И тогда уже уткнулась головой ему в ногу, поджала колени и притихла. Возня, которую она устроила на время перебила рассказ.
Исабель спокойно выждала все эти перетекания и продолжила:
– Оставалось пять дней. Воины Пабло жили в городе. Помогали все чем могли. Строили, таскали. Но там же девчонки в городе. Они то им проходу то не дадут. Да и наоборот. Девочки все одна краше другой. Да и с друзьями они местными то туда рванут, то играть, то на озера!
– А где озера? – спросила вдруг Марисол, не открывая глаза.
– Хочешь здесь, а хочешь там – где живет гиппопотам, – сказал дедушка.
– Озера были в низине за городом. Где терялась дорога. Там всегда начинался туман и озера. Только всегда разные. И там вот аисты, как раз.
Дедушка встрепенулся.
– Да. Там были. Редкий вид. Сизоклювые. Вот мы однажды одного…
– Вот он тебе-то клювом то … – опять не открывая глаз сказала Марисол.
– Ну и что, – сказал дедушка.
– А гиппопотам где? Ты меня не гладишь, – сказала Марисол, и положила его руку себе на голову.
– Да, – протянула про себя Исабель, глядя на дедушку, нежно поглаживающего надувшую губы Марисол, – Кто бы мог подумать, что такое возможно. Грозный Ли…
– Исабель, рассказывай! А то я тоже к тебе на коленки лягу!
Исабель улыбнулась, протянула руку и, как в первый день, провела ему по щеке.
– Исабель! Почему мы тут столько любви и детского сада испытываем, а нам надо вроде бы…
– Тебя судьба камня интересует? – не дала ему закончить Исабель, сняла резинку и встряхнула волосами. Мигель широко раскрыл глаза. Она была очень красива с этой огромной гривой красно-рыжих своих густых и мелко вьющихся волос. И с этими едва уловимыми индейскими чертами. Потом собрала их опять сзади резинкой.
– Армия страны состояла практически из всех мужчин. Они несли службу по расписанию. Вахтовым методом. Были, конечно, учения, сборы. Кто-то отдельно учился, у местных мастеров, да и пришлых. Были и дамы, которые имели очень высокого уровня подготовку. Хорошую школу. Тут были учителя, как я уже сказала.
Исабель взглянула на дедушку.
– Разные были, – сказал он, гладя засыпающую девочку по желтым растекающимся повсюду волосам.
– Некоторые очень сильные были. Очень способные.
– Были. И есть. – произнес он.
– В общем все были при деле. Молодежь тоже. Отряд Пабло вообще знал, что после смены эпохи ему неизвестно сколько придется быть тут. Все мечтали записать свое имя в герои, которым открылся камень. Пабло был умен, он взял только холостых.
– Пабло и сейчас не промах, – добавил дедушка.