Михаил Ходорковский. Узник тишины: История про то, как человеку в России стать свободным и что ему за это будет
Шрифт:
И вышел на двор к мангалу. Минут через пять молодые люди в окно увидели, что Лебедев у мангала разговаривает с совладельцем ЮКОСа Владимиром Дубовым, который просто зашел в гости по-соседски.
— У них там прямо общежитие было, — улыбается Ирина. — Они каждый день виделись на работе, да еще и жили в одном поселке. Ужас. Выходишь утром, Ходорковский бегает. Приходишь вечером, Ходорковский прогуливается. С ума сойти можно.
Веселье сразу стихло. Дубова почему-то, в отличие от Лебедева, молодые финансисты почитали начальством и не могли в присутствии Дубова галдеть. «Давайте, что ли, видео посмотрим?» — предложил кто-то. Через четверть часа, когда Лебедев и Дубов, веером держа шампуры с шашлыком в обеих руках каждый, вошли в дом, молодежь чинно сидела на диване и смотрела видео.
В 1998 году, когда случился кризис и обанкротился банк, это Платон Лебедев отвечал за то, чтоб расплатиться со всеми акционерами и вкладчиками. И расплатился.
В начале двухтысячных, когда стало ясно, что ЮКОСу выгоднее добывать нефть вахтовым методом, чем кормить заполярные города, это Платон Лебедев придумал, как заставить рабочих уехать с насиженных мест: всем, кто согласился переезжать, ЮКОС раздавал свои акции.
Рабочим раздали около 10 %. Теоретически, когда продаешь так быстро столько акций, капитализация компании должна падать. Но капитализация не упала, наоборот, акции стали расти в цене в то самое время, когда их раздавали рабочим, и это благодаря Платону Лебедеву.
— Платон Леонидович, — говорит Ира, — он ведь правда гениальный менеджер. Он может организовать людей на что угодно. Он может сделать так, чтоб люди все работали, как проклятые. А может сделать так, чтоб отдыхали и веселились, как сумасшедшие. В профессиональном смысле Платон тогда для меня был бог, и на работе я испытывала по отношению к нему благоговейный трепет. А на шашлыках с ним было легко и весело.
«Знаешь что, Володя, — сказал Лебедев Дубову, — ты зайди, что ли, попозже, а тот тут молодые люди у меня к твоему приходу построились и взяли под козырек».
«Да уж, — Дубов неохотно сложил свои шашлыки на блюдо. — Пойду, принесу вам строганины».
Как только Дубов ушел, стало опять весело. После шашлыков мужчины пошли в баню. После бани вывалили на улицу играть в футбол. После футбола сын Лебедева принялся катать гостей на сноуборде, а Лебедев следил, чтоб мальчик обязательно завалил каждого из гостей в сугроб. «Тетя Ира, сколько вам лет?» — спросил мальчик, когда пришла Ирина очередь кататься.
«Двадцать четыре». — «Вы совсем молодая. А можно я буду вас звать просто Ира и не на „вы“, а на „ты“?» «Можно». — «Ира, ты мне очень нравишься, я не буду тебя опрокидывать в снег».
В этот самый момент, видя, что все уже повалялись в сугробе и не повалянным остается только Платон Лебедев, один из молодых финансистов (главный бухгалтер ЮКОСа, между прочим) разбежался и с разбега попытался повалить Лебедева в снег. Но Лебедев увернулся и борцовским каким-то приемом (Ира говорит, что очень красиво) бросил в снег своего главного бухгалтера. Пока бухгалтер летел, с него свалились очки, а Лебедев, проведя свой прием, оступился немного и очки нечаянно растоптал. «У меня же минус пять, — хохотал главный бухгалтер, валяясь в снегу. — Вы теперь будете меня весь вечер водить за руки и кормить».
Я спрашиваю: — Долго продолжалось такое счастливое время?
Ира говорит: — До 2001 года. К 2001 году мы расчистили компанию.
От всякой грязи. От всяких бандитских присосок. Она стала почти прямо западной компанией, прозрачной и скучной. Жизнь наладилась, но драйв пропал. Я ушла от Платона, мы несколько лет не общались. И я ужасно об этом жалею. Из нас из всех, по-моему, одному только Платону удалось сохранить драйв до конца, до самого ареста.
Адвокат Антон Дрель рассказывает, что первый раз из прокуратуры Платону Лебедеву позвонили в январе 2003-го. Звонок был совсем мирный. Следователь извинился за беспокойство, заверил, что к Лебедеву лично никаких претензий нет и быть не может, а просто прокуратура расследует дело принадлежавшей Борису Березовскому компании ЛогоВАЗ. В девяностые годы возглавляемый Лебедевым Банк МЕНАТЕП давал вроде компании ЛогоВАЗ кредит, так не согласится ли Платон Леонидович кое-что рассказать о том кредите?
— Можно мы к вам приедем поговорить? — спросил следователь.
— Ну приезжайте, — отвечал Лебедев. — Про кредит ЛогоВАЗу я, правда, не помню. Может, и давали. Кому только мы не давали тогда кредитов. Приезжайте, что помню, расскажу.
Повесил трубку, позвонил адвокату Антону Дрелю, попросил прийти и присутствовать при этом дружеском разговоре со следователем. Разговор, действительно, был вполне дружеский. Дрель говорит, что следователь спрашивал всякие глупости. Типа помнит ли Платон Леонидович, кто приходил от Березовского просить кредит? Не помнит. Знаком ли Платон Леонидович с Березовским лично? Знаком. Позадавав вопросы минут сорок, следователь сказал: — А можно я сейчас протокол допроса составлять не буду, а на работе потом составлю и пришлю вам, чтоб вы подписали?
— Можно, — сказал Лебедев.
На том дело и кончилось. Пять месяцев из прокуратуры не присылали на подпись никакого протокола.
Лебедев уже и забыл о нем. Но в середине июня (тогда же примерно, когда арестован был Пичугин, видимо, раскручивать дело ЮКОСа принялись одновременно с разных концов) следователь позвонил вдруг снова: — Платон Леонидович, протокол-то надо все же подписать. Только можно вы к нам приедете и подпишете у нас?
На следующий день Лебедев с Дрелем поехали в прокуратуру, подписали протокол, и следователь как бы между прочим попросил Лебедева на минуту буквально зайти к следователю Каримову.
Это теперь из тюрьмы Платон Лебедев пишет следователю Каримову жалобы, начиная письмо словами: «Руководителю организованной антиконституционной преступной группировки Каримову» и подписываясь «честь имею Платон Лебедев», а тогда не имел Лебедев ничего против беседы с Каримовым. Каримов вдруг сказал: — У нас есть сведения, что вы скрываете операционистку, которая выдавала кредит ЛогоВАЗу.
— Я скрываю?! — взревел было Лебедев по своему обыкновению, но сдержался. — Хорошо, если целая прокуратура не может найти девчонку-операционистку, которая скрывается от следствия и не является на допросы, я помогу вам ее найти.
К слову сказать, нашел. Через несколько дней выяснилось, что девушка-операционистка, выдававшая в МЕНАТЕПе кредит ЛогоВАЗу, давно из МЕНАТЕПа уволилась и работает теперь в Сбербанке.
— А что, — продолжал Каримов, — что там было с векселями во время кризиса?
— А это имеет отношение к делу? — насторожился Антон Дрель.
— Имеет.
Антон Дрель говорит, что после этих слов Платон Лебедев прочел прокурорским работникам целую интереснейшую лекцию о кризисе и финансах, о том как, зачем, и почему после кризиса появились векселя. Антон говорит: — Я думаю, его и арестовали-то из-за этой лекции. Следователи подумали, что Лебедев готов говорить и может объяснить им многое, чего они сами не понимают.