Михаил Ходорковский. Узник тишины: История про то, как человеку в России стать свободным и что ему за это будет
Шрифт:
Смею думать, что мы, избиратели, от лидеров СПС и «Яблока» ждали смелости, а они думали, будто мы ждем от них лояльности. В статье «Кризис либерализма в России» Ходорковский пишет: «СПС и „Яблоко“ проиграли выборы вовсе не потому, что их дискриминировал Кремль. А лишь потому, что администрация президента — впервые — им не помогала, а поставила в один ряд с другими оппозиционными силами».
Не знаю, так ли это, но точно всю избирательную кампанию СПС и «Яблоко» ждали, чтоб кого-то из них поддержал президент. Чем ближе были выборы, тем больше они этого ждали. Во время очередного раунда дебатов на телеканале НТВ Анатолий Чубайс вдруг слез с трибунки, на которой сидели лидеры СПС, и, не говоря никому ни слова, покинул
Всякий визит к президенту накануне выборов воспринимался кандидатами в депутаты как поддержка президента, как козырь в предвыборной борьбе.
После эфира в «Кафе-Макс» на первом этаже телецентра «Останкино» Явлинский говорил мне: — Это же фу! Это холуйство! Вы понимаете, Валерий, это холуйство!
Я вполне понимал, что это холуйство, но через несколько дней президент вызвал к себе и Явлинского, поговорить про ядерные отходы, поскольку на эту тему партия «Яблоко» напирала в своей избирательной кампании.
В телевизоре принято было думать, что вот президент поддержал Явлинского. На следующих теледебатах Явлинского много спрашивали об этом визите и о ядерных отходах. Явлинский говорил в том смысле, что очень содержательно, дескать, они с президентом поговорили про ядерные отходы, и очень это важная тема.
А я сидел в студии позади телекамер и ждал, скажет ли Явлинский, чей это в России бизнес — переработка ядерных отходов. Я ждал, что вот сейчас Явлинский достанет документы и расскажет на всю страну, чей именно это бизнес, и не служит ли человек, занимающийся переработкой ядерных отходов, в администрации президента. Я ждал, что Явлинский будет так же смел, как смел был Ходорковский, на всю страну рассказывая о коррупции и на всю страну и в присутствии президента произнося слова «Северная нефть». Но нет. Явлинский никого высокопоставленного не обвинил в связях с переработкой ядерных отходов, никого высокопоставленного не обвинил в коррупции, не предъявил никаких сенсационных документов, а просто говорил — толково, но не страшно — о ядерных отходах и о коррупции. Может быть, у него не было сенсационных документов?
А может быть, банально боялся.
Летом рейтинги СПС и «Яблока» упали ниже пяти процентов, и опасность не пройти в Думу стала реальной. Ходорковский тогда пытался СПС и «Яблоко» помирить. По просьбе Ходорковского составлено было даже письмо «О прекращении войны», для внутреннего пользования. Письмо это должны были подписать Явлинский и Чубайс, но сначала отказывался один, потом отказывался другой. Партия СПС разделилась надвое.
Фактически было два штаба. Один штаб во главе с Борисом Немцовым выступал за прекращение войны. Другой штаб во главе с Леонидом Гозманом нарочно, говорят, создан был Анатолием Чубайсом, чтоб воевать с «Яблоком». Говорят в Думе, в кабинете Немцова было совещание штаба СПС о прекращении войны с «Яблоком», и Анатолий Чубайс на этом совещании высказался в том смысле, что лучше пусть мы не пройдем в Думу, лишь бы «Яблоко» не прошло. На деньги Ходорковского партии СПС и «Яблоко» воевали друг с другом и в конце концов друг друга погубили. В самом конце избирательной кампании СПС прекратила вдруг войну с «Яблоком» и принялась воевать с блоком «Родина». У «Родины» немедленно рейтинг полез вверх.
Теперь давайте спросим: 26 апреля, когда президент встречался с Ходорковским и признал право Ходорковского финансировать оппозицию, предполагал ли президент, что на деньги Ходорковского оппозиционные партии уничтожат друг друга, или это просто по глупости так получилось?
В мае 2003-го Совет по национальной стратегии, руководимый политологом Станиславом Белковским, опубликовал доклад «Государство и олигархия». В докладе говорилось, что крупный бизнес в России слишком много получил власти. И так выходило из доклада, что для стабильности в стране опаснее других крупных бизнесменов — Михаил Ходорковский, финансирующий политические партии. Что вот сейчас Ходорковский проведет в Думу своих людей по спискам «Яблока», СПС, коммунистов и «Единой России», а потом верные Ходорковскому депутаты изменят Конституцию, передадут полномочия президента премьер-министру и назначат премьер-министром Ходорковского.
Как бы само собой в докладе предполагалось, что президентских выборов Ходорковский выиграть не может, поскольку никогда народ не выберет прямым тайным голосованием богача и еврея. А раз не может выиграть выборов, то решил, стало быть, изменить под себя Конституцию и назначить себя главой страны.
Если был у Ходорковского план изменить в России общественный строй, создав независимую компанию и финансируя оппозицию, то план этот теперь начал работать против Ходорковского. Ходорковский, кажется, попал-таки в ловушку. Он хотел финансировать оппозицию, но оппозиция на его деньги уничтожала себя. Чтобы финансировать оппозицию, сохраняя при этом необходимую для бизнесмена лояльность по отношению к власти, Ходорковский вынужден был финансировать и правящую партию «Единая Россия», поскольку ни один богатый человек в России не смеет отказать в финансировании правящей партии. А дальше его же и обвинили в том, что он финансирует всех, то есть собирается узурпировать власть.
В молодом российском бизнесе подобные ловушки назывались раньше термином «развести лоха». «Развести лоха»— значит заставить конкурента за свои же деньги себе же и навредить. А потом можно вдобавок обвинить конкурента во вредительстве.
Давайте еще раз спросим: 26 апреля, встречаясь с Ходорковским, президент предполагал ли, что финансирование оппозиции приведет оппозицию к самоуничтожению? Знал ли уже, что Ходорковский будет обвинен в финансировании всех политических партий и попытке захватить власть? Иными словами, «разводил» ли «лоха», или случайно так обернулись события?
В июне был арестован Пичугин. Начались обыски.
В июле был арестован Лебедев. Рейтинги СПС и «Яблока» падали. Перспектива превратить компанию «ЮКОС-Сибнефть» в транснациональную корпорацию становилась все более призрачной, поскольку трудно обменять акции своей компании на акции кого-то из мировых нефтяных мейджоров, если против твоей компании ведется следствие.
Из многочисленных обысков по «делу ЮКОСа» самым тяжелым для Ходорковского был, пожалуй, обыск в лицее-интернате «Коралово» 3 октября 2003 года.
Этот обыск совпал (случайно ли?) с очередной встречей президента с промышленниками и предпринимателями.
Ходорковскому сообщили, что у его родителей обыск, и он вынужден был покинуть встречу.
Мать Ходорковского Марина Филипповна рассказывает:
— Я вдруг увидела на территории лицея вооруженных людей в масках. Я думала, это террористы, или преступников ловят. Значит, на территории лицея преступники.
Я побежала прятать детей…
Отец Ходорковского Борис Моисеевич рассказывает:
— Они изъяли сервер. Старый менатеповский сервер, который привезли просто, чтоб дети учились, чтоб знали, что такое сервер и как он работает. — Борис Моисеевич сидит в кресле в гостиной офисного домика, курит и говорит: — А вечером по телевизору прокурор эта Вишнякова сказала, что на сервере была какая-то секретная информация, какие-то схемы ухода от налогов.
А дети ведь знают этот сервер, они ведь облазали его весь. Дети смотрели телевизор и кричали, что прокурор врет. «Она же врет!» — дети кричали. И как мне теперь, скажи, воспитывать у детей патриотизм? Как, нет, ты скажи, как мне воспитывать у них уважение к закону, если они видели представителя закона и кричали про представителя закона «Она же врет!». Ты девиз на входе в школу видел? Как мне теперь сделать, чтоб дети верили этому девизу?