Михаил Орлов
Шрифт:
Договор об унии устанавливал, что оба королевства, совершенно равноправные, будут связаны только чисто личной унией, причём у них будут общими только король и министерство иностранных дел… Каждая из обеих стран сохраняет в неприкосновенности свой политический строй, а именно: Швеция — конституцию 1809 года, Норвегия — конституцию 1814 года…»{211}
Нет, совершенно не о таком «присоединении» мечтал наследный принц Карл-Юхан! Понимал он и то, что шведы, сторонники возвращения Финляндии, испытывают крайнее разочарование в его политике, ибо не только не исполнилось их желание, но не получилось и обещанной «компенсации» в виде присоединения Норвегии… Думается, не был в восторге и русский царь, для которого подписание унии явилось неожиданностью. Всё-таки он обещал маршалу Бернадоту совсем иное решение проблемы и никак не думал, что Орлов нарушит его инструкции и выступит за сохранение в Норвегии
Очевидно, именно тогда и началось охлаждение государя к Михаилу Орлову, довольно-таки скоро проявившееся…
Зато король Дании Фредерик VI наградил Орлова рыцарским орденом Даннеброг 1-й степени. Ему были вручены украшенный бриллиантами крест гранд-командора и орденская лента, белая с красными полосами по краям. Это был знак признательности датчан и норвежцев — награда за честность, твёрдость, справедливость и политическое мужество молодого русского генерала.
Кстати, ни одной российской орденской ленты — то есть никакого ордена 1-й степени (или — Святого Владимира 2-й степени, к которому так же были положены «кавалерия», как именовалась лента, и орденская звезда) Орлов не получил. Кроме орденов Святого Георгия и Святого Владимира четвёртых степеней, он был награждён ещё орденом Святого Владимира 3-й степени, а также — орденами Святой Анны 4-й степени и украшенным алмазами орденом Святой Анны 2-й степени. Для генерала совсем немного и отнюдь не высоко — к примеру, Аннинскую «кавалерию» имели почти все генерал-майоры…
«Когда Михаил Орлов, посланный в Копенгаген с дипломатическим поручением, возвратился в Россию с орденом Даненброга [129] , кто-то спросил его в Московском Английском клубе: “Что же, ты очень радуешься салфетке своей?” — “Да, — отвечал Орлов, — она мне может пригодиться, чтобы утереть нос первому, кто осмелится позабыться передо мною”» {212} , — записал князь Пётр Вяземский.
129
Так в тексте. Существует довольно большое количество русских написаний названия этой награды, которая по-датски именуется «Dannebrogordenen».
«Я возвратился из чужих краёв 1814 года, уверенный, что Туген-Бунд [130] было одно из деятельнейших средств, употреблённых для спасения Пруссии и Германии, и вознамерился сделать тайное общество, составленное из самых честных людей, для сопротивления лихоимству и другим беспорядкам, кои слишком часто обличаются во внутреннем управлении России. Я взошёл в переписку с графом Дмитриевым-Мамоновым по сему предмету и, установив несколько мыслей между нами, мы готовили общий план, который хотели предложить на утверждение Его Императорского Величества, надеясь, что Государь, так же, как Его Величество Король Прусский для Туген-Бунда, возьмёт нас под своё покровительство. Сия странная мысль, внушённая, однако же, чистым желанием добра, не долго нас занимала, ибо другие обстоятельства возникли» {213} .
130
Тугенбунд — «Союз добродетели» (нем.), общество, основанное в 1808 году в Кенигсберге, с целью воспитания юношества в духе германского национального патриотизма; в 1809 году по требованию Наполеона I закрыто; позднее преследовалось под предлогом неблагонадёжности.
Это Михаил Фёдорович писал уже гораздо позже, когда всё лучшее в его жизни уже оказалось позади…
«Орлов, подобно большинству будущих декабристов, вернулся из французского похода обуянный самым пламенным патриотизмом и жаждой деятельности на пользу родины. Он принадлежал, по-видимому, к числу самых нетерпеливых. Н.И. Тургенев [131] , сблизившийся с ним за границей, характеризует его так: “Подобно всем людям с живой и пылкой душою, но без устойчивых идей, основанных на прочных знаниях, он увлекался всем, что поражало его воображение”» {214} .
131
Николай Иванович Тургенев (1789–1871) — действительный статский советник; видный деятель декабристского движения. С 1824 года находился в заграничном отпуске, был осужден по 1-му разряду и отказался возвратиться в Россию.
Итак, возвратившись в Россию в конце 1814 года, Орлов, очевидно, получил отпуск и пребывал в Москве, где жили его дядя-опекун граф Владимир Григорьевич, другие родственники и многие знакомые. Среди последних был и граф Матвей Дмитриев-Мамонов [132] , личность исключительная. В его биографии было несколько моментов, сблизивших его с Михаилом. Он был сыном генерал-адъютанта, одного из фаворитов любвеобильной Екатерины П. Фавор закончился в 1789 году с женитьбой на фрейлине Дарье Щербатовой, но осталось огромное состояние — только лишь на свадьбу императрица пожаловала его 2250 крепостными душами. Так как генерал всегда относился к наследнику престола с должным почтением, то воцарение императора Павла I не принесло ему никаких проблем. Более того, в 1797 году Дмитриев-Мамонов был возведён в графское достоинство, однако ко двору приглашён не был. Скончался граф в 1803 году, оставив сына, дочь и баснословное непромотанное состояние. Поэтому в 1807 году граф Матвей уже был камер-юнкером, а в 1811-м, в возрасте двадцати одного года стал обер-прокурором 6-го департамента Сената. Между прочим, департамент этот, находившийся в Москве, занимался уголовными делами…
132
Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов (1790–1863) — граф, генерал-майор.
В Отечественную войну Дмитриев-Мамонов поступил в Московское ополчение, дрался под Бородином, Тарутином и Малоярославцем, заслужил золотую саблю «За храбрость», а потом из крестьян и добровольцев сформировал на свои средства шестиэскадронный конный полк своего имени. Александр I присвоил 22-летнему графу чин генерал-майора и назначил его шефом этого полка. Но оказалось, что хотя Матвей, выражаясь словами классика, «департаментом командовал» [133] — имел, так сказать, «опыт руководящей работы», управиться с полком он не смог. Его «мамаевцы» — так казаков полка прозвали ещё в Ярославле, в период формирования, и, думается, не только по фамилии их шефа, — умудрились взбунтоваться во время Заграничного похода, в результате чего был сожжён какой-то городок в герцогстве Баденском. В итоге юный генерал закончил службу, состоя при генерале Уварове, шефе кавалергардов, тогда как его полк был расформирован.
133
Слова из пьесы Н.В. Гоголя «Ревизор».
В конце 1814 года граф Дмитриев-Мамонов пребывал в Москве.
На одной из встреч с ним Орлов и высказал мысль о том, что в России приспела пора создания тайного общества из самых честных людей, дабы давать отпор лихоимству, всем беспорядкам во внутреннем нашем правлении…
Гораздо позже, после трагических событий декабря 1825 года, Михаил Фёдорович Орлов писал об этом в записке на имя императора Николая I. Записка, весьма объёмная по содержанию, была написана по-французски. Мы представляем фрагмент её русского перевода:
«Мне кажется, я первый задумал создать в России тайное общество. Это было в 1814 году. Я был тогда под большим впечатлением того большого значения, которое Туген-Бунд приобрёл в политике. С другой стороны, я хранил в своей памяти слова императора Александра, сказанные им в Париже: “Внешние враги повержены надолго, будем сражаться с врагами внутренними”. С такими мыслями вернулся я в Россию. Я хотел переменить род занятий, оставить армию и заняться административной деятельностью, где, Государь, как Вы знаете, “наполеоны” творят внутренний разбой. По этому поводу вёл я переписку с графом Мамоновым. Я уговаривал его принять участие в моих планах. Он мне ответил, что враг внутренний сильнее всякого внешнего врага, и он сомневается в успехе. Тем не менее, мы пришли к согласию относительно некоторых положений»{215}.
Эпоху, о которой сейчас идёт речь, граф Лев Толстой (ну куда же нам без него!) назвал «наивные времена масонских лож, мартинистов, тугенбунда, времена Милорадовичей, Давыдовых, Пушкиных…»{216}. Что же по логике тех времён после всего рассказанного нами должен был сделать Орлов, знакомец Милорадовича, друг Давьщова и, в будущем, Пушкина? Разумеется, организовать тайное общество — нечто типа масонской ложи или того самого Тугенбунда!
Это они с графом Дмитриевым-Мамоновым и сделали, возвышенно-романтично назвав своё тайное общество Орденом русских рыцарей и поставив ему целью ограничение самодержавной власти и упразднение в России рабства. Программа общества была написана почти мгновенно…