Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 1. 1905–1941 гг.
Шрифт:
Один из товарищей задает вопрос: как Шолохов собирал материал, в частности, для «Поднятой целины»?
Михаил Александрович, улыбаясь, отвечает:
– У меня, конечно, не было хождения и собирания фактов. Мне не нужно было собирать материал, потому что он был под рукой, валялся под ногами. Я не собирал, а сгреб его в кучу. Поживите в колхозе месяц, и люди пойдут к вам гужем.
– Какое место занимает в вашей работе записная книжка?
– По сути, у меня нет такой, в буквальном смысле слова писательской книжки. Если записываю, то очень мало. Запишешь какой-нибудь удачный образ или сравнение, а остальное как-то держишь в голове.
– Как вы относитесь к композиции произведения?
– Когда я начал писать «Тихий Дон», то убедился, что мне при всем желании не удастся достигнуть такой композиционной цельности и соответственности, какой бы хотелось. Приходилось перемежать огромное количество событий, фактов, людей. В силу этого происходил прорыв, когда о человеке я забывал и он оставался вне сферы моего внимания длительное время. По сравнению с «Тихим Доном» «Поднятая целина» композиционно расположена лучше. В ней меньше людей. Мне не приходилось бросаться с Дона на Кубань, менять постоянно место действия.
– Бывает ли у вас желание или необходимость прыгать через главу? – спросил один из прозаиков.
– Одно время в «Поднятой целине» я главу о соревновании написал самостоятельно. Написал по соцзаказу и думал, что возьму и вставлю ее в общий контекст повести. А позже эта глава оказалась почти чужеродной частицей. Мне стоило больших усилий, чтобы не получилось какой-то обрывистости. Поэтому не советую прыгать. Легче пишется, когда повествование идет своим порядком, тут гарантия от всяких неприятностей.
– Есть ли у вас потребность, товарищ Шолохов, прочитать только что написанную главу писателю или другу?
– У меня такой потребности не бывает, чтобы записать и тотчас же бежать и кому-то показывать. Напишешь и очень долго остаешься с написанной вещью наедине, чтобы все самому продумать.
Слушатель кабинета рабочего-автора задает один из самых волнующих вопросов: каким должен быть современный писатель?
– У нас немало безтемных писателей, – говорит Михаил Александрович, – которым не о чем писать. Прозаики, исчерпав себя темой о гражданской войне и первоначальных годах строительства, не знают, о чем писать, потому что ничего не знают. Живут они в Москве. Постоянно видят одних и тех же людей, ходят в гостиницу играть на биллиарде, выступают на вечерах, руководят каким-нибудь литкружком и не пишут.
Предо мной вопрос о теме не стоит. Я нахожусь в других условиях и считаю, что мог бы дать взаймы три – четыре темы прямо с материалами. Отсюда я делаю вывод, не знаю – может быть ошибочный, – что писателю, который хочет работать и расти, необходимо каким-то образом прикрепиться к материалу, и более или менее крепко, а не в порядке творческой командировки на месяц.
На другой день мы встретились с Михаилом Александровичем на квартире одного из писателей. Шолохов рассказывал с чудесными подробностями о своей поездке за границу. Издеваясь над спутником-москвичом, восхищавшимся Европой, Михаил Александрович признался:
– Черт его знает почему, а за рубежом я с любовью вспоминал Москву, Дон, Вешки. Чувство родины – великая штука, товарищи! Этим чувством должно быть пронизано каждое произведение писателя.
Л. Ш
Инженер человеческих душ
По инициативе группы старых кадровых рабочих завода им. Ленина писатель Михаил Шолохов – автор широко известных советскому и международному читателю книг «Донские рассказы», «Тихий Дон», «Поднятая целина» – был приглашен на Лензавод для обсуждения итогов первого всесоюзного съезда советских писателей. В организации этой выдающейся встречи одного из любимейших писателей нашей страны с рабочими огромнейшее участие приняли партийные, профессиональные организации Лензавода и лично тов. Розенталь – нач. политотдела С.-К. ж. д.
Цветами и бурными приветствиями встретили рабочие товарища Шолохова на вокзале. К приезду Шолохова Лензавод провел массовый субботник чистоты под лозунгом: «Встретим культурным заводом мастера культуры Михаила Шолохова».
Заводская газета «Ленинец» дала специальный разворот (две страницы), посвященный творчеству и жизни Михаила Шолохова. В развороте напечатан рассказ рабочих Рудяка и Когана, ездивших в станицу Вешенскую и пригласивших писателя в Ростов по поручению Лензавода. Этот интереснейший рассказ рабочих кончается словами:
«Уезжая от Шолохова, мы увозили с собою ту любовь, которой окружили колхозники своего писателя».
Встреча, так талантливо организованная Лензаводом Михаилу Шолохову, прекрасно продемонстрировала любовь, которой окружена наша пролетарская литература в городе и в колхозной деревне.
По приезде в Ростов Михаил Шолохов встретился со стариками рабочими Лензавода, общественными инспекторами по казачеству. На этой встрече писатель рассказал о съезде, о людях «Поднятой целины», о стариках, колхозных инспекторах по казачеству.
Вечером Ленинский дворец был украшен огромнейшим транспарантом, протянутым через весь фронтон здания. Ярко горели слова:
«Привет тов. Шолохову ударнику советской литературы, инженеру человеческих душ».
Давно уже Ленинский дворец не видел такого количества гостей. Один из крупнейших зрительных залов Ростова был переполнен. Ровно в семь часов вечера президиум торжественного собрания, посвященного итогам съезда писателей, занял свои места. В президиуме тов. Розенталь – нач. политотдела дороги, Козлов – начальник Лензавода, секретарь Ленрайкома Файгин, парторг завода тов. Шарковский, старые рабочие Рудяк, Коган, писатели Кац, Бусыгин и встреченный бурными аплодисментами МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ ШОЛОХОВ.
Свой содержательный, насыщенный живыми фактами, необычайно простой по форме доклад Михаил Шолохов начал со следующих слов:
«От имени правления союза писателей передаю горячий привет рабочим ленинского завода, вписавшим не одну героическую страницу в дело революционного освобождения России».
Процитировав исторические слова Ленина о том, что «литература должна стать частью общепролетарского дела», Михаил Шолохов указал, что эта заповедь вождя стала уже конкретной практикой строительства новой социалистической культуры.